калорифер

будет холодно очень – залезу на калорифер,

поджав ноги до ребер включу его в полную силу,

мои скучные мысли были в каком-то мифе,

мой инстинкт – в ответ на спасибо сказать спасибо.

а когда отогреюсь, грохнусь с него со скрипом,

понедельник угрюмый закрыв тепловым ударом,

либо я надоел окончательно миру, либо

моя цель – быть вокруг барабана струной гитарной.

ведь недавно совсем в изможденных вагонах витала

пестрой бабочкой нотка отборного летнего солнца,

после, приторной цепью кроваво-осенних скандалов

и до мозга костей миротворец рутину покоцал.

и отравленный ядом надежды, я – маленький Моцарт.

поезда не идут, и я буду спешить к тебе вечно;

кандалы превратятся в отдельные яркие кольца

и тебя потеряю, теперь нам держаться ведь нечем.

ну а люди считают, пространство и время их лечит,

раз бегут от назойливой двери в стене, что у Уэллса.

самому что-то сделать – дешевле чем лить о том речи;

значит губ не раскроем. сколько в молчании веса?