Хор грянул!.. Кто слетел в гармонии небесной?
Не вы ли, девы гор, любезных для певцов?
Как пламень, как восторг — приход ваш благовестный!
О, радость, красота превыспренних умов!
Откройте, музы, нам в день светлых вдохновений,
Царю, отечеству священноприношений,
Откройте пир духовный нам,
В завет и чадам, и отцам!
От бога песнь течет, да взыдет в лоно бога!
Всепоклоняемый! — Ты будешь! — Был! — Един!
Во славе вечностью объятого чертога,
На камени твоих незыблемых судьбин,
В высоком благости, могущества совете,
Повсюду зримый свет в непостижимом свете,
Твоя премудрость председит,
Всё зиждет, держит и хранит!
Еще в безмолвной мгле хаосных бездн лежала
Недвижимая жизнь, как море без брегов,
Как льдяный океан без вида, без начала;
Всесильная рекла — раздался тьмы покров,
Стал ангел бытия и воспалил пучины,
И тронулись стихий таинственны махины;
Движенья, числа, меры, вес
Прияли ход, и труд воскрес!
Воскрес всеобщий труд — с божественного трона
Ниспосланную мысль в себе раскрывший мир,
Вседействующа жизнь! — Единого закона,
Единой воли плод! Огнь, влага, прах, эфир,
Несчетно разное несчетных сил слиянье —
Всё царственно труда благого одеянье!
Он времени душа и цвет;
И мир, и время в нем уснет!
Кто избранны его? Где сонм его венчанный?
Святое правило, век верное себе;
Порядок, стройности ревнитель постоянный;
Терпенье, крепкое превратностей в борьбе;
Хозяйство ясное со взором всестрегущим,
И опыт, судия минувшего с грядущим,
И ты, согласье, связь вещей,
Духов небесных корифей!
От ветров четырех четыре трубны гласа
Беседуют с тобой, о смертный царь земли!
Се! лето, и весна, и осень златовласа,
И грозная зима тебе рекут: внемли!
Нощь хартию из букв горящих разлагает;
День ризой пламенной свод горний облекает,
Чтобы во славе их лица
Ты зрел творенье и творца!
Что нощь сия? Что день? Что утро, вечер красный?
Что года времена, текущие чредой?
Мечтания очей, иль силы, нам неясны,
Боготворимые от робости слепой?
Зевес ли мещет гром, иль духи бурь могучи
В пределах огненных, как рати, водят тучи,
Чтобы поля плодотворить
И мир под небом водворить?
По мановению ль дриады молчаливой
Из корня сок, взнесясь, цветка приемлет вид?
Готовое ль в горах, судьбою справедливой
Утаено сребро и блеск алмаза скрыт?
Бриа.рея ль тесня, Везувий мещет лавы?
Нептуну ли Нерей вьет волны седоглавы,
И Тартара ужасный царь
Приводит трусом в трепет тварь?
Дея.тельность! везде твои явленья дивны!
Везде присутствия всемощного черты!
Что нами зримая природа? — беспрерывный
Труд, духом вышнего живимый с высоты!
Что видимых вещей утраты, возрожденья?
Повсюду сущего труда преображенья,
И жизнь моя, скорбей сосуд,
Не есть ли духа, персти труд?
Кто тайными сопряг стихии все браздами,
Как всадник в поприще враждующих коней,
Кто тяготения нетленными цепями
Все солнцы съединил, как светлый круг детей,
С землею небеса бореньем благодатным,
И с сушею моря питанием возвратным,
И все три царства дел своих
Войною, службой, нуждой их, —
Тот настоящего в немноги влил мгновенья
Минувших дней искус, мечты грядущих лет,
Тот — вышний — дал во власть работы и терпенья
И меру наших благ, и меру наших бед;
Тот вечну прю возжег меж злом и добротою,
Тот страсти оковал взаимною борьбою,
Пороки совестью сразил,
Бессмертьем — ужасы могил!
Что радость? — робкая забота наслажденья!
Что скорбь? — с надеждою воюющий недуг!
Что страсти? — разума и воли треволненья,
Меж горним и земным работающий дух!
Труд царствует везде: чувств, мыслей воспитатель,
Он гения отец, богатств его стяжатель;
Где нет труда — огнь чувств без сил!
Высокий ум — орел без крыл!
Рвись, зависть, ковы строй — он змей попрет стопами;
Свирепствуй, нищета, — мужает он тобой!
Хлад душ! Презрение! растет, великий, вами,
И, победитель, мстит вам пользой вековой!..
Труд, в каплях падая, граниты пробивает,
Пронзает недра гор и блата иссушает,
На камнях Альпов хлеб растит
И в сердце злом добро плодит.
От слова — сонм миров вещественных согласный,
Что ж нравственны миры?. слияния словес!
Язык — жизнь — труд умов, — повсе.мственный, всевластный
Орг_а_н зиждительных, всеправящих небес!
Труд в светлом образе гармонии священной,
Нисшед, собрал зверей, род, свыше отличенный,
Подв_и_г древ_а_, кремень возжег, —
И встал царь тварей — человек!
Сколь сладостно труда среди семейств явленье!
Он, матери любовь, лелеет колыбель;
Он будит чувствия, дает им направленье;
Отца испытный ум, он кажет подвиг, цель!
Он здравие, он страж; он присный наш хранитель;
Он в друге верном нам советник, утешитель,
Безмездный, даровитый брат,
Делитель скорбей и отрад!
Атлант, на раменах держащий неба своды,
Не труд ли свесил груз взаимностей и нужд?
Благотворящий дух, меж власти и свободы
Посредник и судья, корысти, рабства чужд,
Дал царствам, обществам он прочность, круг, законы
И, свыше вдохновен, воздвигнул грады, троны,
Почтенный — в славе алтаря,
Великий — в образе царя!
Где первый след ума, где первый путь познаний,
И кто — изме.ритель вселенныя — дерзнет
Обнять поля его побед, предначинаний?
Он, сам себе чудясь, ответа не дает!
Науки смелыя мыслительное зданье
Объемлет целый мир — племен, веков собранье,
Нерукотворный храм святой!
Кто жрец твой, боже? — Труд благой!
Времен Экклезиаст, он в гордых мавзолеях,
В развалинах градов, в паденьи царств, царей,
Любви к отечеству в негиблющих трофеях,
В величии доброт, в ничтожестве страстей
Младого гения порывы искушает,
«Се! повесть дел твоих! Хвала и стыд! — вещает. —
Ты обществ член, ты гражданин;
Будь сам себе судьей, мой сын!»
Представь, как ты вступил в сей мир, пришелец новый,
Слаб, беден, гладен, наг, живая жертва бед!
Что ж встретило тебя? Покров и дом готовый;
На персях ты любви напитан и согрет!
Сшел ангел с небеси, сердцами родших зримый,
И силою тебя облек непостижимой;
Закон тебе во стража стал
И прав скрижали подавал!
Уже младенчества с невинными играми
Резвясь, без умысла ты учишь сам себя;
Там к счастию стези наследны пред очами;
Там славы хор гремит; честь, долг ведет тебя;
Там, к юноше стремясь, приветствуют науки;
Там царие земли дают друг другу руки
За жизнь твою, за твой покой;
Торговля, промысл, знаний рой
По суше и морям тебе приносят дани;
Там злато в дар тебе клубится по браздам;
Там грозны за тебя кипят с врагами брани!
Кто сделал всё сие? И что ты сделал сам?
Дерзнешь ли ты ступить на прах ногою хладной?
То праотцы твои! Пьешь воздух ты отрадный?
То их любовь — творец всего
До дня рожденья твоего!
О нравственных миров божественно светило!
О благодарность, мать общественных связей!
Твое внушение законы упредило:
Законы рождены, цветут в душе твоей!
Тебе покорствуют пустынь ливийских звери!
Тебе ль затворим мы сердец холодных двери?
Кто может сам себе лишь жить,
В кругу служений праздным быть?
Чертоги праздности возносятся блестящи
На пепле пламенем чреватыя горы,
Являются сады и рощи говорящи,
Веселий и забав приветные шатры;
И звуки сладких лир, и песни обольщенья…
Обман! — То всё скорбей, недугов облаченья,
Без тела тени лишь одне,
Мрак в свете, бури в тишине!
Там образ видится обилья недвижимый;
Там, мертвый предков блеск разбрасывая, знать
На персях лести пьет сон дряхлости томимый;
Самонадеянье там кра.дет дни, как тать;
Коварная хвала обрезывает крылья
Парящему птенцу; злой суд мертвит усилья;
Станицы игр, утех и нег
На темя в розах сеют снег!
Враг долга — враг себе, дань мстительного рока!
Народных хищник благ, семейств и обществ яд,
Разврата раб, стремясь к пороку от порока,
Он казнь свою плодит и страждет в чадах чад!
О труд, бесценный труд, небес благословенье!
Свобода, честь, покой, ты наше наслажденье!
Ты счастлив метою своей:
Жить в светлой памяти людей!
Без меты, горними объемлемой душами,
Всяк подвиг смертных зло, плод горький суеты!
Преступная земля, враждуя с небесами,
Нередко злых сынов вооружала ты!
Титаны восстают; на горы ставят горы,
Воюет огнь, вода, кипят стихий раздоры;
До звезд рог поднял Вавилон;
Но бог воззрел — и где же он?.
Куда стремишь полет, неистовый сын славы?
Неиссякаемый в коварствах исполин!
Падут окрест тебя и троны, и державы;
На грудь закона став, речешь ты: «Я един!
Корысть и жертва мне, терзайтеся, народы!
Облей всю землю, кровь, как в день потопа воды,
И я, осклабяся челом,
Ужасным вознесусь трудом!»
Напрасно! Злобы раб крушится сам собою,
Всегубящий вулкан в своих горит огнях!
Он рухнет, собственной раздавлен тяготою!
Что ж век, истраченный в крамолах, суетах?
Что ж беспрерывные алканья исступленья?
Что праху золота позорные служенья?
Крез в жизни миг единый знал,
Когда Солона призывал!
Слепые! мните вы — о, жалкое мечтанье! —
Вы мните, тяжких клятв окованные мглой,
Для света вырасть вновь, продлить существованье
В громадах пирамид и в пышности немой!
Не ваши призраки из сих гробниц исходят;
Нет! — тени мщения окрест их грозно бродят,
И воет в мертвой пустоте
Стон тысяч падших в снедь тщете!
Труд честный блага все, не купленные страстью,
Посредственности дал. Он ратая семье
Открыл ближайший путь к святой свободе, к счастью;
В свет горний мудрого облек он бытие!
Всяк мирный гражданин, трудяйся правде, богу,
Живой совет, пример, друг нищу и убогу,
Цветет и по закате дней
Благословением людей!
Где знамения дел, земле, творцу любезных!
Пожарского колосс — спасенный Кремль, престол;
Демидова хвала — сады наук полезных;
Гроб Шереметева — целенье скорбей, зол!
Петр дышит, жив в тебе, великая Россия!
Екатерина в вас — закон, права святые!
Европа, ты в урок векам
Благ Александра вечный храм!
1825
