Отчего такие широченные,
Николаев, улицы твои?
Так по ним же сосны корабельные
к верфи вереницами везли.
Кто екатерининскими милями
мерил Новороссию насквозь?
Воронцов, Потёмкин.
Не забыли мы,
то, что вам осилить довелось.
Ставила заводы в тех губерниях
флоту в помощь крепкая рука —
ткацкие, канатные, литейные…
Нынче бы сказали: ВПК.
Моряки и кораблестроители.
Поровну и боль, и труд, и честь.
Из Одессы Севастополь видели,
коль на Оперный с биноклем влезть.
Подпирали небо мачты с реями,
разбегались волны за бортом.
На корме Андреевские реяли
флаги бело-синие крестом.
Шли в походах дальних зимы с вёснами,
и в Синопе полыхал пожар.
Паруса “Двенадцати апостолов”
слали с верфи в бухту Ахтиар.
…Из Одессы и из Николаева
отступали в страшную войну
в Крым — и вместе их освобождали вы,
из обломков подняли страну.
Папа помнит: жизнь послевоенная
и командировка в Ильичёвск.
Кое-где ещё румыны пленные,
и пора не сытая ещё.
Там он и поспорил с одесситами:
чей, мол, город чище и белей.
“Да у вас тут мусор!” — вон лежит она,
глянь — бумажка в двадцать пять рублей!
Подобрали. И за дружбу пропили
столько лет назад — уже не счесть.
… Там теперь не так, как в Севастополе.
Будет ли по-старому — бог весть.
Как бы ни старались, чтобы треснуло,
прогнило и поросло быльём,
а у нас вчера встречали “Эссена”.
Продержитесь, братцы. Доживём
