Не суй мене, господи, куды мене не просят,
а когда на что сгожусь — ведомо тебе.
Пятернёй за волосы — так и лезет проседь,
но никак не научусь верить да терпеть.
Умирать четырежды — было, знамо дело.
Откачают, стало быть, здесь трудись, душа.
От тебя одесную я бы встать хотела,
ну а выйдет по грехам — то тебе решать.
В Херсонесе колокол безъязыкий, немый,
а вдоль моря черепки, глина меж камней.
Сверху чайки косяком плавают по небу,
вот и мне бы в небеса, да куда же мне?
Для чего-то ты меня вылепил из праха:
мял и гладил, стискивал, форму придавал.
Сколько дней ни отпусти — лучше петь, чем плакать,
собирать зерном в горсти верные слова.
Где там твой за тьмою свет — белый как бумага
до того, когда её тронет карандаш —
я готова, господи,
чаю только блага,
