(Сказ на новый лад с позиции либеральной современности)
Жил на острове далёком Робинзон,
Гимн труду, упорству – эта повесть.
Не сломался, в битвах выжил он,
Веря в светлый день, к нему готовясь.
Много перенёс лишений, бед,
Но у моря он не ждал погоды,
Строил быт, хозяйство, в том секрет –
Не сложил он крылья за все годы.
Столько лет один, но все стерпел,
Заимел себе он друга – Пятницу.
Все бы ничего, но между дел,
Для души хотелось бы избранницу.
Без подруги в жизни смысла нет.
А природу-маму не обманешь…
Пятница был рядом – не одет,
Как сопротивляться плоти станешь…
Думаю, слукавил чуть Дефо,
И не всё поведал о герое.
Что не очень ведать камильфо –
Между строк оставил «на второе».
Что теперь на Западе в чести,
Подняли на щит и чем гордятся?
Раньше было – Господи, прости…
А теперь меньшинствами плодятся…
Может, неприличен мой рассказ,
Строчку же не выбросить из песни.
Пятница, не чая, как-то раз
Ночью был лишён, как дева, чести…
Что поделать? Стали вместе жить.
Пятница, как женщина, был предан,
И любил хозяину служить,
Он другой судьбы себе не ведал.
Пролетело так немало лет,
Хлопоты и будней канители,
Всё бы ничего – потомства нет…
Робинзона думы одолели.
На охоте как-то встретил он
Вдруг дикарку – истекала кровью,
Вепрем ранена, и Робинзон
Стал лечить, пещеру сделав кровом.
И случилось чудо – полюбил,
Бегал к ней от Пятницы ночами,
Как мальчишка, все дела забыл,
Днём ходил, как тень, по ней скучая.
Но однажды Пятница засёк:
Роби от него куда-то шастит…
Вот опять тайком – шмыг за порог, -
Не другой ли он привержен страсти?
Пятница решился – проследить.
Шёл за ним – то берегом, то лесом.
Наконец, с волнением в груди,
Приоткрылась тайная завеса –
Вот в скале укрытие, за ним
Стройная дикарка ожидала,
Обнялись...
Обидою гоним,
Пятница глядел на них, страдая.
Дальше все банально. Не резон
Жить, как прежде, с Пятницей, со служкой.
По ночам с дикаркой Робинзон
Тешился – с любимою подружкой...
Пятница не мог того простить,
Хоть он и мужчина, всё же ревность
Не имеет пола. Отомстить
Он решил за подлую неверность…
Коль дорогу к предкам не забыл
(Хоть и людоеды, но свои же),
На пироге ночью к ним приплыл, -
Рассказал, как другом был унижен...
И приврал, что жил он, как в тюрьме,
Что хозяин бил его и мучил,
И теперь одно лишь на уме:
Отомстить тирану – выпал случай!»
И расплата Роби вдруг пришла,
Людоеды в ночь, без шума-пыли,
Взяв его, как дикого козла,
На костёр огромный потащили.
Вьётся и трещит большой огонь,
Людоедка нож огромный точит,
Та, с которой бедный Робинзон
Изменил дружку однажды ночью…
Чувства ей не ведомы, она,
Глупая, хозяина страшилась.
Рада ли, что освобождена?
И жалеет ли, что так свершилось?
Между тем, беременна была,
Но боясь, сокрыла грех немалый,
Отреклась, а может и со зла,
Жалости как будто не питала.
Людоедка хитрая, лгала,
Будто Робинзон не мил, не вкусен…
Лишь одно на память забрала б,
То, чем тешил он её искусно,
Что с собою носит между ног…
Ножичком отрезать остроухим,
Будто амулет. И белый бог
Охранит её от злобных духов.
Пятница наоборот грустил –
Не желал он кушать Робинзона,
И простил его, готов спасти,
В смерти друга нет ему резона.
Взял трубу подзорную, глядит:
В бухте появляется корабль.
Сердце встрепенулося в груди,
Мысли суетятся, словно крабы…
Пятница спасителей зовёт.
Хэппи энд. Закончились мученья,
С Роби он на материк плывёт.
Вот и завершилось приключенье…
Но как прежде – вместе ль пара та?
Этого история не помнит.
«Голубых» вот стало до черта…
Как и связей всяческих нескромных.
Ни при чём наверно Робинзон,
Пятница здесь тоже для примера.
Это все игра, как странный сон,
Что порой приснится под Венерой.
Поразмыслим, други, вместе мы,
Над историей давнишней этой,
Что, как эпидемия чумы –
Нынешнего времени примета.
30. 03. 2022 г.
