Ах,гусли мои,гусли,
Тихий плачь из-под земли:
Схоронены где-то гусли,
Златокудрые мои.
Где-то Леля повязали,
И ведёт его конвой.
Черноглавый,своенравный,
Громкий смех да быстрый шаг,
И за это своеволье,
Наказать его спешат.
Чтобы он не изголялся над
Сурьезными людьми,
Высечь ста его плетьми:
То ли есть он,
То ли нету,
Песнопеный чудодей,
Гласом птиц и пеньем ветра,
Он с ума сводил людей.
Не владея царь да бог.
Лишь свирель свою лелея,
Он от зла не уберег:
Оттого луны седее,
Черноглавый наш поник,
И в глазах его бескрайних,
Поет- плещется тоска:
Что душа его сгорела,
Бьётся в каменных тисках.
И Она,что так желала,
Тело младое постичь,
Сердцем подаёт навзничь,
Сожелея,проклиная,
Ненавидя и любя.
Седовласый,темноокий,
Он идёт на эшафот,
Он молчит не умолкая,
И молчит его конвой:
Слышат вновь
Немые крики,
Первозданный,древний вой.
Отпустите,не держите,
Коль погублена душа:
Раз меня на свете нету,
Я не должен ни шиша!
Но не могут бросить плети:
Коль тебя на свете нету,
То и нас подавно нет.
Оттого мы вокрешаем
Сомневаясь и кленя.
И Она чуть свет приходит,
Ненавидя и любя,
Подставляет крылья,плечи,
Под удары палачей.
Отпусти же Птица -Слава:
Он не твой и он ничей.
Возради его свирель:
С первым звуком,
Птичьей стаей
Он уйдет наш светлый Лель.
Царство светлое заждалось,
Из рук его ключей.
Ах,вы гусли,мои гусли,
Песнопенные мои,
Слышу плачь из- под земли:
Это плачут дики травы,
Заполоненных степей:
Реки левы,реки правы,
Не сливаются в Ручей.
Сохнут,сохнут дики степи,
Обращаются в пустынь.
И корабль соржавелый,
Идёт прямо в Светлый град,
Но ключи
Что так заветны,
Знает лишь его душа.
Возради же Птица -Слава,
Его душу,ка́к свирель,
Распахни нам
Новый день.
