Лель

Ах,гусли мои,гусли,

Тихий плачь из-под земли:

Схоронены где-то гусли,

Златокудрые мои.

Где-то Леля повязали,

И ведёт его конвой.

Черноглавый,своенравный,

Громкий смех да быстрый шаг,

И за это своеволье,

Наказать его спешат.

Чтобы он не изголялся над

Сурьезными людьми,

Высечь ста его плетьми:

То ли есть он,

То ли нету,

Песнопеный чудодей,

Гласом птиц и пеньем ветра,

Он с ума сводил людей.

Не владея царь да бог.

Лишь свирель свою лелея,

Он от зла не уберег:

Оттого луны седее,

Черноглавый наш поник,

И в глазах его бескрайних,

Поет- плещется тоска:

Что душа его сгорела,

Бьётся в каменных тисках.

И Она,что так желала,

Тело младое постичь,

Сердцем подаёт навзничь,

Сожелея,проклиная,

Ненавидя и любя.

Седовласый,темноокий,

Он идёт на эшафот,

Он молчит не умолкая,

И молчит его конвой:

Слышат вновь 

Немые крики,

Первозданный,древний вой.

Отпустите,не держите,

Коль погублена душа:

Раз меня на свете нету,

Я не должен ни шиша!

Но не могут бросить плети:

Коль тебя на свете нету,

То и нас подавно нет.

Оттого мы вокрешаем

Сомневаясь и кленя.

 И Она чуть свет приходит,

Ненавидя и любя,

Подставляет крылья,плечи,

Под удары палачей.

Отпусти же Птица -Слава:

Он не твой и он ничей.

Возради его свирель:

С первым звуком, 

Птичьей стаей

Он уйдет наш светлый Лель.

Царство светлое заждалось,

Из рук его ключей.

Ах,вы гусли,мои гусли,

Песнопенные мои,

Слышу плачь из- под земли:

Это плачут дики травы,

Заполоненных степей:

Реки левы,реки правы,

Не сливаются в Ручей.

Сохнут,сохнут дики степи,

Обращаются в пустынь.

И корабль соржавелый,

Идёт прямо в Светлый град,

Но ключи

Что так заветны,

Знает лишь его душа.

Возради же Птица -Слава,

Его душу,ка́к свирель,

Распахни нам 

Новый день.