Я печальный бог-уродец, одинок и нелюдим.
Нужен я одной природе, мне ж полёт необходим.
Берега бескрайней ночи, дайте Пану ваши крылья!
Полетел бы, не скрываясь, в золотистых снов страну.
Сердце просит, сердце хочет отряхнуть своё бессилье,
Я в молчании раскаюсь, трону звонкую струну.
Я Сиринга, я наяда, тростниковая душа.
Мне ничьей любви не надо, жизнь лесная хороша.
Берега огромной ночи, подарите мне укрытье,
Чтоб ни фавны, ни сатиры не тревожили покой.
Подарите флейты ноты, к небесам меня восхитьте,
Где звенит Пеона лира под искусною рукой.
И под лирные напевы, и под пенье флейты нежной
Повстречалися однажды одинокие сердца.
Пан влюбился, ну а дева - безгреховна, безмятежна,
Опустила скромно вежды белоснежного лица.
Вспомнил бог, что он уродец - застыдился, отступился,
Следовал за девой тесно по надзвёздному пути.
Астероидов народец в мотыльков преобразился,
С Пана и Сиринги песней можно крылья обрести.
Покачнулось мирозданье от хрустальных этих песен,
Пробудился в деве пламень на высокой страсти зов.
Но забытое преданье говорит, что мир им тесен, -
И ушла Сиринга с Паном к берегам иных миров.
