Глеб Семёнович был учителем.
И очень любил свои уроки.
А дети-то как его уроки любили!
Обожали просто.
Недаром в классе при нём всегда тишина стояла.
Как зайдёт Глеб Семёныч в класс – так и тишина.
А если даже немножко шумно – Глеб Семёныч как заорёт:
А ну заткнулись все быстро!!!» И сразу тихо.
Слышно даже, как муха жужжит.
Глеб Семёнович тогда и ей:
– Щас кто-то у меня дожужжится!
Щас кто-то у меня завтра с родителями в школу прилетит!
Ну, муха и замолкает в ужасе.
Кому охота родителей беспокоить.
Ещё наваляют.
И коллеги-педагоги Глеба Семёныча любили.
Потому что, когда все начинали баловаться на педсоветах, он сразу кричал:
– А ну успокоились!
Как дети малые!
Вам что тут, детский садик?
И все с ним сразу соглашались и успокаивались.
Потому что – действительно, не детский садик.
Школа.
И даже Виктор Палыч переставал Петра Сергеича глобусом по голове лупить.
И даже Вероника Харитоновна прекращала плеваться жёваной бумагой в Эмилию Борисовну.
А физрук Игорь Поликарпыч, который всегда в окно выпрыгивал, назад впрыгивал сразу.
С полпути.
Даром что третий этаж.
Сам директор Глеба Семёныча любил и всегда говорил при случае разным важным комиссиям:
– Вот это мы видим педагога.
Не какого-нибудь.
А по призванию.
Побаивался директор Семёныча-то.
Не дай Бог что – тот сразу вопит:
– Всё я про Вас, товарищ директор, знаю!
Выведу на чистую воду, придёт времечко!
Не думайте!
Директор не думал.
Но всё равно очень боялся.
Мало ли что этот Глеб Семёныч про него знает.
Может, видел, как он перед сном котлеты под подушку прячет.
В общем, так оно в школе и повелось: где Глеб Семёныч – там дисциплина.
А что он преподавал?
А кто ж его поймёт.
Никто не в курсе был таких подробностей.
А спросить боялись.
Ещё журналом по морде съездит.
Всё-таки учитель года.
Ну его, лучше не связываться.
