Жил-был, люди добрые, жил-был бедный-пребедный человек, и было у него шестеро детей, потому что у бедного человека всегда много детей.
Так вот: росли у этого человека шестеро детей, и все они кричали:
Папа, дай мамалыги!
Папа, дай мамалыги!
Папа дай мамалыги!' И от эдакой напасти хотелось иногда бедняжке бежать куда глаза глядят.
Перебивался наш мужик с грехом пополам, пока не оперились дети, умнее стали, и тогда попросил он у старосты разрешения отгородить кусок из общего выгона.
Хотел он посеять там кукурузы немного, посадить картофель, да одну-две грядки лука, да еще чего-нибудь, чтобы полегче ему было жить.
И трудились сыновья этого человека изо всех сил, потому что земля была знатная и давала урожай сказочный.
Радовался бедный человек трудолюбию своих детей - они все ловкие и проворные, как муравьи; только самый младший, по имени Петру, был вялый, ленивый, и ничто-то ему не нравилось.
Целый день сидел он у печки в углу, там, где пепел, да жевал угольки.
На первый, второй и на третий год, как завели они себе огород, выращивали больше кукурузу, тыкву, коноплю, лук, салат да картофель, а на четвертый год посеяли клевер, потому что завелась у них коровенка с двумя телочками и нужен был зеленый корм.
И вырос тот клевер на диво, любо-дорого было на него смотреть; и похож он был на зеленый ковер, что колышется под дуновением ветра, точно волны большого озера.
Не проходило и дня, чтобы не пришел хозяин поглядеть на свой клевер,- все боялся, бедняга, как бы клевер не украли, потому что не было такого во всей округе.
Однажды после Пасхи, в день святого Георгия, показалось ему, что кто-то вытоптал его клевер - будто лошадь по нему скакала.
Приметил он это и послал старшего сына стеречь поле, дал ему строгий наказ не спать всю ночь и непременно поймать злодея, который наносит им такой вред.
Выслушал сын наказ своего родителя и отправился: решил, что не сомкнет глаз всю ночь; но как стало время приближаться к утру, на рассвете глаза у него сами сомкнулись, разобрала его истома, и... он уснул.
Солнце было уже высоко, а он все спал; видит отец, что сын не возвращается, стал тревожиться, не случилось ли чего, и отправился посмотреть; пришел он туда, и каково же было его удивление и огорчение, когда нашел он сына спящим, а клевер - вытоптанным, да так, что больно было на него глядеть.
Словно скакали по нему кони святого Теодора.
Как увидел бедняга такую беду, обрушился он на сына так, что у того от брани и побоев ушла душа в пятки.
- Ах ты, бездельник, ах ты, сонная тетеря, так вот как на тебя надеяться?
Ты взгляни только на клевер, это так-то ты его охраняешь?
Беда мне с вами горькая, мало я мыкался, пока растил вас, так теперь, когда думал, что вы мне помощники,- вот какая от вас помошь, не можешь ты и одной ночи не поспать, покараулить, лодырь несчастный! - выговаривал ему отец.
На следующую ночь послал он второго сына, на третью - третьего, и так по очереди всех детей; во только здесь не обошлось без ворожбы: ни один из них не мог покараулить ночь напролет; к утру они засыпали,- тут и приводил черт того, кто портил клевер.
Сердился отец на сыновей, ругал их ругательски, да только все напрасно: они и сами хотели бы бодрствовать, но сон подкрадывался к ним, как разбойник, и одолевал их.
Не было никакой силы-моченьки сторожить всю ночь напролет.
Вот дошла очередь и до Петру.
Вылез он из своего запечного угла, подошел к матери и говорит:
- Слышь, матушка?
Замеси-ка мне лепешку из пепла, и вот увидишь, как посмеюсь я над своими братьями,- даром, что они такие кичливые да ученые!
- Помолчи, дурак! рассердился отец. - Какой нечистый будет ночью есть угли да пепел?
Или думаешь, что ты лучше своих братьев?
- Отец, я обещаю устеречь клевер, дозволь ты мне только покараулить хоть одну ночку.
- Ладно! - говорит отец. - Только знай: коль не найдешь мне того, кто топчет клевер, то не придется тебе больше есть угли из печи, слышал?
Да не подумай, что я шучу,- сыт я вами по горло.
Сделала ему мать лепешку из пепла, положил ее
Пепел (так дразнили его люди) в котомку и, когда зашло солнце, отправился в поле.
Прокараулил он всю ночь; когда же начал заниматься день, подул теплый, дурманящий ветер, коснулся его ресниц и чуть было не усыпил его.
Но
Пепел не сдался: понял он, что нет больше его сил, побрел к колючей изгороди, сорвал несколько колючек и положил их около себя; едва начнет клевать носом, как уколет себя колючкой, сон от него и бежит.
Только стало время приближаться к утру, на рассвете спустились в сад три коня, что три горы, и принялись резвиться на клевере.
Пепел изловчился и поймал всех.
А были эти кони фей, из ноздрей у них вырывался сладостный, теплый ветер, который усыплял любого; но были они заколдованы: стоило на них посмотреть, становились они кроткими, словно овечки, и тут бери их голыми руками.
Вот поймал их Петру и хотел увести домой к своему отцу, а кони ему и говорят:
- Будь добр, отпусти ты нас, очень уж мы замешкались, да и делать тебе с нами нечего, потому что мы не простые кони; а если ты нас освободишь, мы тебе когда-нибудь очень пригодимся.
Петру согласился, отпустил их подобру-поздорову, и тогда дал один из коней уздечку медную, другой - серебряную, третий - золотую, и молвили они ему так:
- Коль мы тебе понадобимся,
Петру, коль случится у тебя какое-нибудь горе, тряхни уздечками, и мы мигом явимся и тебе поможем.
Только ты никому ничего про нас не рассказывай.
И кони вмиг исчезли, точно наваждение, а Петру взял уздечки, спрятал их за пазуху и воротился домой.
Отцу же сказал, чтобы тот больше не тревожился, клевер его будет в целости.
И снова сел Петру в свой запечный угол, а братья продолжали трудиться; так как они были прилежными, то и пошло у них все на лад, и нажили они кой-какое добро.
В те времена разлетелась по стране весть, что царь, чуя приближение смерти, ищет жениха для своей дочери и что откажет ему трон и все царство.
Был отдан приказ, чтобы собрались в стольном городе все юноши, а там царевна сама выберет из них себе жениха.
Царская дочь будет восседать в назначенном месте с короной в руке, а все юноши должны проскакать мимо, и тот из них, кто сможет три раза подряд выбить саблей из ее рук корону, тот и будет царским зятем.
А в те времена был такой порядок, что брали женихов не по чинам, как теперь, а каждый бедняк мог стать царю зятем, если сам он и его подвиги понравятся царской дочери.
Потому что тогда, не как теперь, ценили человека за смекалку, ловкость и храбрость, а не за богатство, чины да имения.
Потому и призвал царь не только королевичей да царевичей, но и крестьянских сыновей, чтобы прибыли они все на праздник и могла б его дочь выбрать из них самого достойного.
И съехались туда, мама родная,- как на большую ярмарку,- юноши со всего света: сыновья царей, королей, принцев, господ и крестьян, и наряжены они были один другого краше, а кони под ними были один другого резвее - такие резвые, будто дышали огнем-пламенем.
Да не мудрено, что многие искали руки этой девушки: была она так прекрасна, что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке сказать, да и владела она огромным царством и богатствами несчетными и была единственной дочкой у родителей.
Услыхал про это
Пепел, и что же он надумал?
Вылез из своего угла и тоже отправился, мил человек, показать свою доблесть перед царской дочерью и завоевать ее сердце.
Чем черт не шутит; никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь; самая грязная свинья иной раз сожрет лучшую грушу.
Увидел он, что все его братья поехали туда, а его не позвали, не стал долго раздумывать, пошел на край деревни, вынул медную уздечку, тряхнул ею три раза, и явился к нему конь красивый, как медь огненная, резвый, как арабский скакун, и сказал
Пеплу:
- Что тебе угодно, повелитель?
- Вези меня к царской дочери да сделай так, чтобы пронесся я над нею, как молния, выбил из ее рук корону и добыл бы ее руку.
- Хорошо, повелитель, но прежде всего облачись ты в одежды, какие я тебе привез, и опоясайся саблей, а остальное - уж моя забота.
И облачился
Пепел в одежды, какие конь ему привез, опоясался саблей и стал совсем неузнаваем,- даже брат родной и то не признал бы.
Сверкали те одежды, сабля и шпоры, словно языки пламени, переливались багряной медью, а лицо его светилось, как лучи заходящего солнца.
Вот каким он стал, л конь горделиво принес его в город, к другим юношам.
Да, забыл рассказать, что когда
Пепел ехал на своем коне к городу, увидел он своих братьев: тележка их завязла в болоте, и бедные лошади никак не могли ее оттуда вытащить.
Он как завидел их - сразу узнал, а они его увидели - сняли шапки, подумали: это, должно быть, царевич - такой он был видный и разодетый.
- Что,
Павел,
Иоан,
Гицэ,
Дэнилэ и Еремие,- не могут Липа с Фани вытащить вас из грязи? - спросил Петру братьев.
- Нет, твое величество,- ответили они, удивляясь, откуда он знает, как их зовут.- Не могут нас лошади вывезти: слабые они и усталые.
- Почему не взяли вы брата вашего,
Петру,- он бы подтолкнул тележку и вытащил бы вас из грязи?
- Ну его к Богу, твое величество, недостоин он и того, чтобы имя его поминать.
- Вы так думаете?
Так знайте, что
Пепел вытащит вас из болота.
Дунул его конь и подтолкнул тележку братьев вместе с их лошадьми на три версты вперед.
Подивились братья словам незнакомца,- по речам было похоже, что это
Пепел, но разве могло такое случиться?
Они знали, что остался он дома в своем углу, да и откуда ему взять такую одежду и такого коня?
Не мог это быть Петру, их брат, не мог, и все тут.
Так говорили они между собой, а Петру тем временем прибыл в царский стольный город много раньше их.
Людей там было из разных сторон - видимо-невидимо.
Как Петру прибыл, все уставились на него и ну спрашивать: какого царя это сын.
Одни говорили, что Красного царя, другие - что Зеленого, третьи - Желтого; а королевские сыновья смотрели на него со злобой, потому что незнакомец был всех виднее и краше и приехал он отнять у них счастье.
Вдруг затрубили трубы, и началась потеха.
Царская дочь поднялась на стол из красного мрамора; одета она была вся в золото, украшена драгоценными камнями и сияла, как солнце; восседала царевна на золотом троне и держала в руке царскую корону; те. кто добивался этой короны, поочередно проносились мимо нее верхом подобно ласточкам, и пытались саблей выбить у нее из рук корону.
Но как ударит кто корону, у того сразу же сабля ломается, а корона и не шевельнется.
Не прошло и нескольких часов, как собралась у ног царевны целая гора сломанных сабель.
Все собравшиеся дивились, почему юноша в медно-красном одеянии остался последним.
Когда все остались ни с чем, пришпорил
Пепел своего коня и, как молния, пронесся мимо девушки под той ее рукой, в которой держала она корону, а саблей ударил корону с такой силой, что она чуть не улетела в его запечный угол.
Все, кто был там, хлопали в ладоши от радости, а царь выставил разное угощение и питье разное и наказал через три дня вновь собраться, снова попытать счастья, пока не найдется витязь, который три раза выбьет из рук царевны корону.
На пиру только и было разговору, что о юноше в медных доспехах.
Потом те, кто жил поближе, отправились домой, а те, кто подальше,- там остались.
А наш
Пепел воротился домой, или, вернее сказать, в свой запечный угол.
Как вернулись домой его братья, принялись они рассказывать о том, что видели.
Петру все помалкивал да слушал.
Потом повели они разговор о том, как завязли в болоте, и если бы не явился тогда нарядный господин и не помог им, не смогли бы они оттуда вылезти.
Тут Петру в своем углу давай смеяться и говорит им:
- А я видел, как конь этого господина только дунул - и подтолкнул вас с вашей тележкой на три версты вперед.
- Да откуда ты-то знаешь, бездельник? - спросили его братья.
- Откуда?
А я влез на курятник и видел все лучше вас.
Еще рассказали братья, как состязались королевичи да царевичи, как старались выбить корону из рук девушки с золотыми волосами.
Но кто ударял корону саблей, у того сабля тут же ломалась пополам, а корона не шевелилась.
А напоследок явился господин - тот самый, что вытащил их из грязи,- и как ударил саблей по короне, так полетела она у всех над головами Бог весть куда.
- И я видел того господина,- сказал Петру,- одет он был очень уж прекрасно, доспехи у него медные, горели они, словно пламя; с нашего курятника все видно!
Братья, как обычно,- ну бранить его и от злости стали ломать курятник, приговаривая: мол,
Петру только издевается над ними,- говорит, будто он видит с курятника лучше, чем они там на месте.
На третий день, как назначено было, братья снова впрягли лошадей в тележку и в путь: лошадей не жалей - был бы кнут потяжелей.
Как уехали они,
Пепел вылез из своего угла и тоже отправился в путь-дорогу.
Дошел до края деревни, вынул из-за пазухи серебряную уздечку, тряхнул ею три раза - мигом явился серебряный конь-красавец, сильный и горделивый; привез он Петру одежды, саблю и серебряную кольчугу; только одел их Петру - конь, как вихрь, донес его до царского стольного города.
Там собралось множество народу, больше даже, чем в первый раз.
Королевичи и принцы были одеты в вышитые золотом шелка, их кони били копытами и кусали удила, ожидая начала состязания.
Но явился Петру на своем коне и затмил их всех своим блеском.
Они смотрели на него с неприязнью, знали, что как он победил их в прошлый раз, так и на сей раз победит.
И началось состязание, потеха с саблями;
Петру снова остался последний.
Как и в прошлый раз, кто ни ударит саблей о корону, сабля у него на куски разлетится, а корона и не шелохнется.
Но когда пришел черед Петру, он так ударил саблей по короне, что искры посыпались, и полетела она далеко-далеко.
Весь город дивился красоте и доблести этого юноши, и тут же прозвали его Красным Королем.
А царь дал ему грамоту, как и в прошлый раз, - грамоту победителя,- и тут же приказал всем, чтобы снова собрались через три дня вновь помериться силами, и тогда уж будет объявлен победитель.
Разъехался народ, а
Пепел, или Красный Король, как прозвали его, снова вернулся в свой закуток, ожидая того дня, когда будет и на его улице праздник.
Возвратились братья домой, начали они рассказывать, что видели, а
Пепел объявил, что все знает лучше их; как стал говорить - братья только рты раскрыли: лилась его речь, словно он по книге читал.
Спросили его братья: откуда он знает обо всем, что случилось?
А он им:
- Откуда?
Я влез на свиной хлев и все увидел, а ежели бы все не видел, не мог бы вам рассказать.
Разозлились братья, что он знает все лучше их, хоть они сами там были, и сломали свиной хлев, с которого Петру будто бы все видно было.
Настал наконец третий, решающий день, отправились братья в царский стольный город, а Петру, как они уехали, вылез из своего угла, тряхнул золотой уздечкой, и явился чудесный золотой конь, повод и седло у него были из чистого золота, одежду, саблю, кольчугу и шпоры он привез тоже золотые.
И когда надел их Петру и сел на коня, можно было подумать, что он не иначе как сын солнца, так сверкал он сам, и конь, и его доспехи.
На этот раз собралось в городе еще больше народу, чем в прошлый раз, и все искали глазами Красного Короля, того, кто в первый раз был облачен в медные доспехи, а во второй раз - в серебряные; потому что знали все: только он один сможет выбить корону из рук царской дочери.
Люди смотрели по сторонам и ждали, когда же приедет Красный Король, и говорили только о нем; и вот наконец он появился, и можно было еще издали видеть, как сверкают, точно солнце, его доспехи.
В мгновение ока он был уже там.
Все, кто собрался, хлопали в ладоши и кричали:
Да здравствует Красный Король!' Только сын Черного царя смотрел на него враждебно: он крепко любил царскую дочь и, как говорят, даже поклялся, что отдаст все отцовское государство, лишь бы добыть руку красавицы.
Но девушка не обращала на него никакого внимания, потому что искала не только красоты, но и храбрости; а сын Черного царя ничем не взял: ни красоты в нем не было, ни храбрости, и это не давало ему покоя.
Вот начались игрища, и Петру снова остался последним.
Царская дочь, как взглянула на него, так и влюбилась, и он в нее тоже; и когда он подошел к ней, она надела ему на голову корону, спустилась к нему, взяла за руку и сказала, что любит его и только он будет избранником ее сердца.
Потом прибыл отец девушки, дал им свое благословение; привел священника, тот и повенчал их перед всем народом, и устроен был царский пир, и все, кто там находился, были у царя гостями.
А Петру призвал своих братьев и отца, отвел их в отдельный покой и сказал:
- Я
Пепел, ваш брат и ваш, батюшка, сын.
Мне повезло, что я пошел тогда стеречь клевер: кони, что топтали наш клевер, принесли счастье и мне и вам.
Братья упали перед ним на колени и молили его о прощении, а он их всех поцеловал и привел во дворец.
И длилось веселье целую неделю, и радовались все, а больше всего радовалась царская дочь, что достался ей такой красивый муж.
А царь, так как был он стар, передал правление своему зятю, прозванному Красным Королем, и тот правил милостиво и мудро долгие годы, а коли не помер, так и поныне живет.
