Закрываю окна – сквозит – открываю сны;
перелистываю разделы, нахожу про главное.
Сны завернуты в мысли, снимаю с них
шелуху, небрежно бросаю рыбам. Хавают.
И сижу, болтая ногами в ночном пруду:
шепот неба, лотос матово светится.
Жду, когда над головой не спеша взойдут
дрессированные медвежонок с медведицей.
Я приручал их долго, в разгар бесконечных зим,
в жгучие холода подкармливал пламенем,
отдавал, когда самому было мало. Углем возил
по бумаге, и она становилась каменной.
Медвежонок смешно зевал, я бросался в зев:
на груди каждый раз табличка – ну, даты с прочерком.
А медведица, желание пустоты презрев,
вытряхивала за шкирку: не фиг, живи, мол, с прочими.
Я не сопротивлялся, что уж, почти привык.
Окунался в черную воду, упиваясь космосом.
Вот не знаю, как от реальности спасаетесь вы,
у меня до утра есть пруд, медведи и горечь лотоса.
