Два дурака по жизни должны были ехать в трамвае,
Радоваться не совсем умелому пению паренька на гитаре
Прямо внутри салона, пахнущего новой краской и стаей
Смоченных окисью сигаретного дыма при малом радаре.
Два дурака по воле других дураков жили в одном городе,
Катались на коньках, пили кофе на одной, бывало, локации
И даже совпадали в некоторых вкусах, к физический пахоте
Были мало склонны, ибо душа читала безудержные декламации.
Два дурака по ошибке четырёх опекающих птиц
С одного гнезда полетели в другое кусать дураческой жизни азы,
Складывать и цифры, и кварталы Чикаго на стих
Какого-нибудь Окуджавы, о котором там вспоминали лишь отцы.
Два дурака по случаю нелепого инцидента в пору,
Когда вьюжат не только избытки снега, но и остатки нервов,
Выбежали с разных концов в точку С искать колокольню,
Где можно набатом сказать небесам:"Помоги!" без шансов от первых.
Два дурака по логике центра окружности местности
Оказались на одной такой, конечно, башне несбыточной.
Замёрзли до забвения глубины костей, теряя посекундно дерзости
Отречься от нужной такой взаимопомощи, весьма и однако зажиточной.
Два дурака по стечению переплетения слов в разговоре
Остались дураками, но остались внезапно не порознь,
Вырезая совсем не шемящие стрелы, а фразу amore
Mio пальцами на стекле вензелями, не ждя от нароста оползень.
Два дурака по вере в какое-то будущее жгли костры,
Кипятили воду на конфорке поменьше: на бо́льшей варенье,
Готовили вместе с супом шутки, подарки, прыжки в кусты
В случае обнародования их незаконной, основанной на звеньях,
скрепляющих эти двадцать четыре
с хвостом строки и рисунки
на стекольных наростах,
повторюсь, незаконной
конституции, как
двум дуракам
любить.
