По лазури, чайкой белой...
По лазури, чайкой белой,
В заводь тёплую залива
Запорхнула каравелла
И пристала горделиво.
Парусов тугие крылья
Неохотно вниз скользнули.
Теснотою, гамом, пылью
Порта пристани дохнули.
Из заполненного трюма
Полились на спинах грузы;
Горы пряностей, изюма,
Апельсины, жемчуг, бусы.
А когда завечерело
С выси трапа снизошли
Полубоги загорелые
На булыжный пирс земли.
И нетвёрдою походочкой,
Курс взяв по компасу верный,
Поплыли они, как лодочки,
В близлежащие таверны.
Он вошёл, сказал два слова
— Сердце перестало биться.
Улыбнулся ей; в такого
Невозможно не влюбиться.
Оплавляя темень лета,
Звёздочки луну качали.
Нежные лучи рассвета
Их украдкой обвенчали.
Дуги спин и бёдер гнуты,
Невозможно оторваться.
Ни на день, ни на минуту
Не могли они расстаться.
Но заслышав звуки горна
Он прижал её к груди,
Подмигнув, сказал задорно
— Я вернусь, поверь и жди.
Из залива, в море синее
Упорхнула чайка белая,
С горизонта тонкой линией
Слившись воедино в целое.
Тиха заводь, молчалива.
Голуба, как сон, вода.
Тянутся неторопливо
Дни, недели и года.
Она ждёт, не замечая
Как меняются подруги.
Её к морю провожают
Их услужливые внуки.
А Астраханский
Other author posts
Моей А
В дверном замке зашевелится ключик, Так завелось, звонить не любишь ты. Впорхнёшь с морозца; блеснув, улыбки лучик Меня окутает эфиром доброты.
Тайна исповеди
Отец Савватий, умираю, И исповедаться хочу. Снять гнёт с души своей желая, Всю жизнь с начала прокручу.
Озорница
Бордовый диск за крыши завалился, Чуть посветив, отправился в кровать. Нянь-вечер, серым войлоком обвился, Злодея-ветра спеленав, заставил спать.
Июльский ливень
Налетел, неждан-негадан, Заплясал извне в окне Звонким топотом ламбаду В страсти, яростном огне!
