Запечатан в оковах судьбы,
Я не знал , чем мериться счастье.
Закрыт тонной воды и тины,
Моим спутником было ненастье.
Смерчи, цунами, кораблекрушение,
Это все, что я видел в пучинах.
Слезы, драки, а позже, прощение,
Эту исповедь несли люди в криках.
"Не могу я слушать их, падре,
Я устал быть губкою слез,
Теребить их нервы, как патлы,
Быть пастырем пучины из грез."
Эта речь, лишь эхом продлилась,
Меня пустили на продление мук.
Может даже слеза тут скатилась,
Я достал свой старый сундук.
Мне не нужно твое разрешение,
Ухожу от тебя, сломав трон.
Я давно не под твоим попечением,
Пошел к черту, ты, Посейдон!
Я уйду, не вспомнив ни разу,
Эти качки и вой за бортом.
Я уйду, не дёргнув и глазом,
Не вернусь, вот увидишь потом....
И прожив эту жизнь всю на суше,
Я не думал, что кончится так.
Вода, что текла в этом душе,
Говорила какой я дурак.
Они день проживают, как пытку,
Умирая от удушия лиан.
Ничего здесь не ценят, не дав и попытку.
Как же я ценил океан!
Песок, ракушки и волны,
На брегу сижу я седой.
Я вернулся, родные пучины,
Я пришел, правитель морской!
