Пахнет мраком осенняя морось, ноги – по локоть в густой траве. Вьется дорога – тонкий намокший волос, как ни ступай – не станет ровней. Лунная стать освещает спину. Комья грязи тянут к земле. “Да, заплутала. Подумаешь – сгину… “ – мысленно страх подступает во мгле.
Тебе по плечу резные озера с глубинами самых холодных вод, ты знаешь, как убивают взором, кинжалом, ядом на стрелах, и вот – магия черных соколов, сила шаманов – все, луноликая Ло, при тебе. Как оказалась ты, ведьма, во власти дурмана? Что помешало тебе в ворожбе?
Он появляется тихо, шорохом перьев, светлым пятном омрачает ночь. Как белокрылому дьяволу верить? Ты же умная, Ло – гони его прочь. Знает твой брат, от фэйри до старца: ангела встретить – накликать беду. Коль обещает небесное царство – знай, черноокая, сгинешь в аду.
Жутким гласом разносится бранное эхо. Ведьмин плевок, как змея, шипит под пятой. “Прочь, белогривый”, – Ло вне себя от смеха, – “Стой, прокляну, околдую бедой”.
Ангел с улыбкой лишается нимба, белые крылья сливаются с тьмой. “Хочешь, иди, луноликая, с ними. Демоны выведут ведьму домой”.
Ло все смеется, заходится пением – гонит райского черта прочь. Лучше и впрямь положиться на демонов. Знаешь же: ты, черноокая, дьявола дочь.
Пахнет осенью мрачный морок, руки – по плечи в крови и грязи. Вьется путь – тоньше звездного всполоха, Ло все бредет, выбиваясь из сил. Ведьма не ведает, сколько до дома, дьяволу шепчет, смотрит в таро – нет ни деревца рядом знакомого...
Ведьма, теряя надежду, находит перо.
Утром, идя по дороге из перьев, Ло набредает на собственный дом. Ведьма демонам больше не верит.
Ведьму волнует теперь лишь одно:
“– Кем ты был, белокрылый дьявол?” – дочь Сатаны глядит в небеса. – “Может, не тем я обет давала? Зря проклинала ангельский сад?”
Он появляется тихо, шорохом крыльев, вновь – среди чар ночной темноты. Ло закрывает глаза, обессилев,
Сквозь сон слыша ласково:
“Я – это ты”.
