я к любви был готов,
я прошёл такими дорогами,
дрался за корку хлеба, спал с принцессами-недотрогами,
изорвал сто рубашек, вокзальная касса была маяк;
всё испробовал, кроме мысли что ты
моя
я к любви был готов:
я умел прощаться, умел прощать,
принимать и богатый стол, и курево натощак,
не искать богов в золочёной церкви,
в пафосе их икон
а потом ты весной, облачившись в утро, вышла на мой балкон
и весь мир стал таким фальшивым, мир из папье-маше,
и забавно подумать о прежней жизни, полной тупой возни;
столько света из ниоткуда станет в твоей душе,
что отдать его будет невыносимо,
лучше погибнуть
с ним
и попросишь забрать последние боты,
последний стакан вина,
чтобы сделать две сотни нечётких фото
где вы,
и река видна;
значит будете дальше бродить по Ваське,
значит судьба добра,
и за это короткое «оставайся»
всё разрешишь забрать
/а изъять её если из жизни разом — то вечная мерзлота,
и куда ни гляди, то повсюду бело, нем небосвод литой;
разрубает с бесстрастным свистом тысячами катан,
а ты думаешь только «лишь бы, хоть бы
встретиться
за чертой»./
