Сколько осталось ещё не зажжённых костров,
Растворённых в предутреннем мареве?
Сколько пламенных строк
В катастрофах
Погибли,
В летальных авариях?
Арии прошлого кличут с плакатов,
Стекают по стенам иссохшейся краской.
Наши родители были когда-то
Как мы – молодыми и страстными.
Разве ты не мечтал
Ухватиться за время в далёких восьмидесятых,
На «картошке», отбросив усталость,
Идти танцевать с ребятами?
«Белую ночь» магнитола крутила…
/Вокруг темнота/
Что скрывала детей в сельских клубах.
Так мило -
Всегда целовались потом только так:
Губы-в-губы.
Ладонью в мозолях звезду прикрывал им союз,
Но, в погоне за счастьем и светом,
Они слушали, как их сердца заунывно поют
На старых отцовских кассетах.
/За морщинами проще упрятать ребёнка/
Толкаемы в спину попутным ветром,
Они промотали на пару с кассетной плёнкой
Многие тысячи километров.
Подумать немыслимо, что их ждать будет в конце.
Словавдаль пусть года унесут.
Последний аккорд прозвучал на прощальном концерте,
Где рок ярко Цоем распяли на сцене как Иисуса.
И он в нас поныне пульсирует болью. Слепой оголённый нерв.
На вопрос молчаливый – прискорбный ответ.
Не надейся, ты знаешь и сам в глубине,
Что давно,
Навсегда умер тот рок-н-ролл,
Ну а ты ещё, кажется, нет…
