Мне сказали, мол, твари не ходят в белом.
И я разбирал себя по кускам:
Есть ли душа и плохо ли тело?
Заранее спрятал я каждый шрам.
Я примерял интерес и восторг, и радость.
Из раза в раз мне хотелось выть.
И к чему напускная святость?
Из желаний — только себя убить.
В двадцать два маскирую седые пряди
И молиться устал всем подряд богам.
Я горел и тонул, и купался в яде.
Я устал… И не внемлю ничьим речам.
Только грежу вернуться к старту.
В праве я закрутить колесо фортуны?
Я так часто тянул только чёрные карты
И у нервов моих проржавели струны.
Каждый путь, свитый нитью властной,
Беззаветно утрачен и песнь обернулась криком:
Мой мир грёз неуместный, напрасный,
Не иммуннен к людским интригам.
Мне стереть бы следы ваших жадных рук,
Обнажив щеку до костей скулы…
Вера дар и мой самый большой недуг,
Среди всех, мои лучшие кандалы.
Ну, а что столь заветное колесо?
Я достоин… Крутить барабан.
Револьвер — в руке, жизнь — от смерти на волосок.
Здесь я снова пишу, что чертовски устал от ран.
И под рев заряжаю лишь три патрона.
Смерть безмолвна и все перед ней равны,
Так пусть белая ткань обагрится кровью!
Я не тварь. И не ведаю в том вины.
01.09.2020
