Всяк человек всегда в руках у власти,
Но если кегебистское тавро
Впилось в твое перо или фломастер,
Оно пронзит и руку и ребро.
Художник объяснить властям не сможет
Безвинный бред и слова и штриха,
Он продирается незащищенной кожей
Сквозь зуд вселенский вечного греха.
И сам не в силах разорвать вериги,
Не в силах бедным разумом понять,
Что память о рисунке или книге
Становится опасною опять.
1994
