У меня на руках умирает огромный мячик,
в чёрных оспинах и с ввалившимися щеками,
он ничей и особенного не значит:
хочешь, бей рукой и пинай ногами –
всё равно он будет скакать и лететь,
КАК НАДО –
не свернёт,
не пискнет
и не заплачет.
НЕ
докатится до ворот, а потом в проулок,
где из окон выглядывают антенны,
где полно дверей
и собачьих будок,
до чумазой-синей-закрытой двери,
полный этой лысой буддийской веры,
что откроют,
впустят
и не забудут.
Напитают тёплой водой из крана,
чтобы вмятины выгнулись и пропали,
что отмоют бок и подлечат раны,
чтоб под оспинами
и под щеками
бесконечно звонкая и живая
полилась прорезиненная прана –
звонче мая и громче правды.
Чтобы был непременно конец удачный,
равновесие мира всегда наглядно –
будет лето новей, зеленей
и жарче,
станет время таким,
КАК НАДО,
был бы мячик,
и был бы мальчик – звонче мая
и громче правды.
