Во тьме блуждающий, средь красочного ада
Я повстречал юнца, отравленного ядом
Любви порочной, но влекущей, как дурман,
Разлитый по Морфеевым устам.
Пленили чувства, как аркан на шее зверя…
Не думая прощать ошибки сына
И отрекаясь от родства перед богиней,
Шептала мать в рыданиях: “Не верю…,
Ведь я тебя не раз предупреждала...
Нет сына больше у меня!"-
Во сне, как заведённая, рыдала.
«Как предала Исида Менелая -
Богиня, что всегда верна судьбе, -
Так предан был и я, но не богами,
А одержавшей в моём сердце Никты верх.
Так ныне пал и я, как Троя пала,
Поддавшись чарам стройного коня.
И пусть ещё вздымает колоннада
Хребты свои над лицами мирян,
Но каменная ткань святого храма
Идёт по швам меж нравственных оков,
Что я воздвиг, как божий дар Адаму,
В сгорающей обители богов.
Сквозь серенады звёзд твой чёткий голос
Струится в тишину умолкших дум.
Я слушаю, прильнув к немому богу,
Что ожидает смерть свою в бреду
Забвения, шепча под нос молитвы,
Читая на скрижалях, будто мне,
Что ложных чувств по жилам яд разлитый -
Лишь ищущий дорогу к сердцу свет,
А не скупая тьма со сладким смрадом
Сгнивающей от похоти души».
Я по крупицам собираю храбрость
Достичь умом немыслимых вершин,
В какофоничном хаосе рассудка
Найти хотя бы смутный, но ответ:
Раз мы - лишь память временного сгустка,
То что есть жизнь и что есть человек?
Закрыв глаза, я представляю дали
Бессмертных нимф и яблок золотых...
Но чем, скажи, становится реальность,
когда ресниц сплетаются узлы?
И чем же станет плоть, когда иссякнет
Животворящей мысли водопад?
Когда на лет прошедших свиток рваный
Пески забвенья скопом налетят?
Мой бог молчит, с улыбкой наблюдая,
Как тонут звёзды в сумраке ночном.
Я с рук его срываюсь и взлетаю,
Окутанный тревожно-сладким сном...
