Его взяли на должность личного ангела.
Наблюдая, смотрел он в чужие лица,
Легче переписать историю заново,
Чем при должности новой опохмелиться.
Он нашёл её ночью по тусклой ауре,
Светло - серой, с оттенками перламутра.
Молода и, как будто, совсем не в трауре,
Угасает, наверно сгорит под утро.
Его мучила жажда. Плевав на обычаи,
Попросил скромно водки. Она открыла.
А к рассвету они, как друзья закадычные,
Пели песни. Обоих почти отпустило.
