И кому, - говорит, - тебя-то здесь возвели,
прорастили стропила из-под сырой земли,
по углам рассыпали стынущие угли,
выводили коньки косые над тёмной крышей?
И кому ты стоишь - кругом здесь все буревал,
в этой чаще тропинку леший накуковал;
здесь рассвет по-дурному синий, закат же - ал,
словно выпущенная кровь, словно южный бархат...
Под твоими стенами ладно творить волшбу,
прибивая рога оленьи на городьбу,
а за ставнями слушать леса немолчный гул -
но какому шаману выстроен ты на радость?
А поставили, - отвечает, - таким, как ты:
кто пытался жить по-людски, да пожег мосты;
кто увидит с пригорка мой почерневший тын,
тот и станет желанным гостем на двадцать весен.
Здесь туманы стоят, густые, как кисели,
здесь спокойно: захочешь - плачь, а захочешь - злись,
и под ноги смотри, и в сонно-стальную высь -
все одно, все давно предсказано и напето.
Для того, у кого не звезды внутри - смола
да болотная жижа, - леший меня послал.
В этой чаще без нас с тобою достанет зла,
так что ты поклонись порогу
да обживайся.
