Произошла эта история в старые года.
Жила в одной деревне цыганская семья.
Жили они оседло, бедно жили.
Избенка у них была такая неказистая, что и поглядеть не на что: крыша покосилась, в стенах щели проглядывают, и ветер сквозь эти щели свистит.
А тут прошел слух по деревне, что в таком-то и таком-то месте клад зарыт и клад этот старинный.
Вот и выбрал цыган почку потемней, запряг лошадку свою и поехал за кладом.
Подъехал цыган к тому месту, где клад зарыт, и копать принялся.
Много ли, мало ли времени прошло - никто об этом не знает, только вдруг стукнулась лопата цыгана обо что-то твердое.
Обрадовался цыган, стал быстрей копать.
Отрыл цыган большую каменную плиту.
Вот,- думает,- подниму эту плиту и стану богатым человеком.
Будет семья моя в Достатке жить, будут купцы при встрече со мной кланяться”.
Однако попытался цыган плиту приподнять,
Да видит: пустое дело, одному никак не справиться.
Рванулся цыган домой, взял с собой шурина, детей взял, тех, что постарше.
Снова стали они все вместе плиту поднимать, однако плита даже не пошевелилась.
Наутро весть о кладе облетела всю деревню.
Сбежались мужики с ломами да лопатами, стали эту плиту выворачивать.
- Ничего!
Клада на всех хватит,- решили деревенские промеж себя.
Возились, возились мужики вокруг плиты, и так и этак ее пытались поднять, да только все понапрасну: плита как в землю вросла - не сдвинуть ее с места, и все тут.
Плюнули мужики и разошлись.
Однако кончим об этом говорить.
Вот Иванов день подошел.
Собрался народ в церкви: попа слушают.
И цыган со своей семьей тут же на паперти сидит.
В полночь, когда кончилась служба, стал народ расходиться.
А в ту пору все в лаптях ходили, из лыка березового сплетенных.
Вот идет цыган от церкви, смотрит под ноги: что такое?
От одного лаптя сияние исходит.
Пригляделся цыган, а это цветок диковинный в лапте у него застрял.
Показал он цветок матери своей, а та ему и говорит:
- Сынок, счастье-то какое!
Раз в году это только бывает - на Иванов день.
Расцветает этот цветок для того человека, кому клад хочет открыть.
Это, сынок, тебе весточка от хозяина клада.
Припустил цыган домой, схватил лопату.
Прихватил он шурина своего на всякий случай, и поехали они к тому месту, где каменная плита была.
Подъехали цыгане, спрыгнули в яму, руками схватились за плиту, и она сама подалась, легкой стала, как перышко.
Отодвинули они плиту, смотрят: а под ней котел стоит, доверху заполненный золотом.
Вытащили цыгане котел, на телегу поставили, в рогожку завернули.
Только они собрались уезжать, как из ямы старик вылезает - весь седой, волосы лохматые, брови торчком стоят.
Вылезает этот старик и говорит:
- Не торопитесь домой возвращаться.
Не весь еще клад вам в руки дался.
Поезжайте туда-то и туда-то, увидите деревню, за ней река протекает, а через речку мост перекинут.
Ищите под этим мостом, там сорокаведерная бочка золота спрятана.
Обрадовались цыгане такому чуду, хлестнули лошадей и помчались, даже со стариком не простились, даже поблагодарить его позабыли.
Покачал головой старик, усмехнулся и опять в эту яму провалился.
Налетел тут ветер и заровнял яму.
А сверху трава поднялась.
Приезжают цыгане к указанному месту, деревню проскочили, к реке подъехали.
Вдруг видит цыган: а цветок-то его волшебный пропал куда-то.
- Что такое? - говорит цыган шурину.- Только что был цветок, и вдруг его нет!
- Да, наверно, ты его по дороге обронил! - отвечает шурин.- Бог с ним, с цветком этим, место мы знаем, так что нам этот цветок уже ни к чему.
Раздевайся, пошли бочку искать.
Разделись цыгане, зашли в воду, стали золото искать.
Лазили, лазили, чуть не утонули в реке, а бочки нет как нет.
- Видать, обманул нас этот старик,- стуча зубами от холода, сказал шурин цыгану, вылезая на берег.
Вернулись цыгане домой, рассказали все, как было, а мать и говорит:
- Эх, сыночек, надо было вам того старика отблагодарить, а вы поторопились скорее за золотом поехать.
Вот он и забрал волшебный цветок.
Однако и того клада, что дался цыгану в руки, хватило ему и детям его на всю жизнь.
Разбогател цыган, дом новый построил, лавку купил, стал жить припеваючи.
