Я уеду в далёкий город. Где не знают. Не любят. Не ждут.
Я уеду и за собой следом, все к собачьим чертям сожгу.
Так наверное предают Родину, так кидают самые близкие.
Понимаешь, из всех моих действий это будет самое искреннее.
Я уеду пустая и голая, одинокая и бесславная;
Абсолютно изнутри полая, но до одури своенравная.
Я поеду маршрутом неведомым, пролагая дорогу нехожую,
Создавая с нуля из подручного себя новую по образу Божьему.
Обновлю все системы сбитые; залатаю шрамы древние.
Понимаешь, уехать именно так – это самое для меня верное!
Никаких чемоданов или вещей! Пусть горят они синим пламенем!
Мне не страшно совсем, я не буду искать никакого себе оправдания.
Все расколото. Все растоптано. В сердце много всего, но забыт пароль.
И я думаю, самое лучшее вот в такой момент все сместить на ноль.
Будто я - ничто. Будто стих – отстой. И вообще, тут мельком привиделась.
Чтоб никто не смел закричать: «Постой!» И спросить: «Ты чего? Обиделась?»
Ведь амбиций нет; в душе - вакуум. Мысли фоном ложатся в действительность.
И мне кажется, что утеряна безвозвратно любая чувствительность.
Будто в области левой телесных структур брешь зияет: такая огромная.
Будто в легких и вовсе воздуха нет, и сама я – почти бездонная.
Ни единой причины здесь выживать; ни единой души, чтоб хотелось жить.
Лучший способ хоть как-то прийти в себя – абсолютно всего себя разом лишить.
Я клянусь: я уеду в далёкий город, в котором не знают, не любят, не ждут.
Я уеду и за собою абсолютно до тла все к чертям сожгу.
