колючий мороз пробирает до дрожи
наст хрустит, но держит меня
добыча хитра и я осторожен
в поисках следа шарахаюсь пня
вожак внутренней стаи пустое брюхо
заячий запах полнит пасть слюной
делает зрение чётче и тоньше слуха
петляя, ушастый исчез за сосной
трусцой бегу мимо, чуя - он слева
за когтями корней присел сугробом
привкус скорой еды распирает чрево
в морду ветер дует бодрым ознобом
пошло потише сердце вкусного мяса
ему ведь кажется, что уходит страх
милосердная иллюзия последнего часа
с ней он сочно хрустел на моих клыках
никогда не помню последний прыжок
будто слепну и глохну в победном броске
живая кровь жертвы на языке как ожог
малый брат уходит в смертной тоске
оставшись один, немощен, болен и стар
и я когда-нибудь околею в своём вольфшанце
если царь-голод, капкана холод или жакана жар
не остановят раньше моей жизни танца
будет так или не так,
сломает ли мне хребет брат-медведь
или брат-кабан размотает кишки
мне всё равно - сытой отрыжкой косой отпет
и алым сбрызнуты предсмертных его следов стежки
