крашеные отваром луковичной шелухи
сферические сосуды жизни неживших цыплят
творожные снежные горки рая куличи кирпичи
лестница Якоба сладчайшая якобы лестница
обреченная ритуальным освящением в храме
жертвенному поеданию на пиру разговенья
как прочие магические атрибуты годовщины вести благой
радость еды после осмысленного долгого воздержания
трепет сердечный в одной частоте с колокольным звоном
символика обретения утерянного не тобой не здесь не вчера не помню читал рассказывали говорил пел показывали
колокола отзвенят Радуница пройдёт заколосится злак
ему вослед увянет и опадёт дорожного движения знак
созреют плодов труды ожеребится мерин коником без ноги
обычная наша жизнь сызнова полетит покатит пойдёт
истёртым придуманным нами временем привычным нашим
путём обещанным Отцом наказанием по проекту змия
сиречь в поте лица биологическим существованием
социальных высших приматов с отстоящим пальцем
наделённых гордым соображением о своей разумности
спорным упорным заблуждением по чесноку говоря
вдруг иногда подтверждаемым единственным доступным тварям
уподобленьем Творцу - орешек знанья твёрд искусство вечно
скалами среди болота суеты сует и океана хлопот луж забот
животный ужас перед возможным пробуждением животного
дремлющего чутко внутри тончайшей плёнки людского
пришла как всегда не для нас ПасхА и в чарки вино пролилось
всем воздастся и каждому засмеется дитя старик захохочет
дельфин усмехнётся оскала улыбку акулы доев
явит каракатица неземной прекрасный подводный лик
иногда светлое пятно почти всегда это просто блик
судеб карты раскинут разложат возможностей веер
свадеб похорон рождений неостановимый конвейер
а ну ка колыбельную нам пропой ветр невесёлый
вкуса летейской беспалевной водки горечь отбей
отваром трав отрав на станции дальней Ромашково
звезда Альтаир подмигивает Сириус решает вдвойне
на миру и смерть красна на войне как на войне
непрочный достался нам мир укреплённый мирром
по разумению рациональному глупому моему
лишь одного реально сущего чуда
двухтысячелетней верой в чудо смерти смерти
чаемого воскресенья из мёртвых и жизни вечной
под другими небесами в иных местах снова дОма
сопение ежа под крыльцом, щебет ласточек из-под стрехи
пусть говорят с огнём играют танцуют пусть говорят
позади требухой опавшие по месту бывшей прописки грехи
впереди волчцы возлёгшие среди молчащих ягнят
