Посыпаю голову пеплом, печной золой,
обращаюсь к нему в отчаянии, он мне шепчет
непонятно откуда, по-доброму "Я не злой,
не жестокий к тебе, а просто навек ушедший."
Возражает всегда неистово "Я живой!
Задремавший в ногах у смерти в холодном иле.
Человекоподобное спящее божество,
подпираю дубовый крест на пустой могиле
молодого себя. А бездонная темнота
замыкает иллюзию: крест, земляные комья...
Ты сама же мне здесь устроила кенотаф
для паломничества и несокрушимой скорби.
Потому что живому не выскажешь, не простишь,
никогда не забудешь, а мнимая смерть всё спишет.
Ты приходишь сюда и обиду несёшь в горсти."
Утешает всегда по-доброму "Тише, тише...
Я не призрак того усопшего, я не сон.
И ничто не исправится даже когда очнёшься.
Чужеземец, тобою проклятый, я — Ясон,
золотое ярмо, золотое руно унёсший."
