Металлический привкус безвременной смерти во рту,
И паничаский приступ в огромном аэропорту,
И в толпе на вокзале вспотевшие руки и лоб,
И почивший приятель, так рано улёгшийся в гроб,
Прогневивший случайно каких-то богов и богинь,
Страх подводных глубин, подкроватного монстра (прикинь!) —
Мне напомнят о том, что я всё ещё здесь и сейчас.
Смерть скрипит тормозами и стонет, как ржавый камаз.
Это острое чувство, складное, как дедовский нож:
Кто-то умер, как странно, а ты всё живёшь и живёшь,
Чей-то дом опустел, штукатурка летит с потолка,
А ты делаешь фото и ставишь на аву вк,
Ты смеёшься и плачешь, и слушаешь новый музон,
Ждёшь последний сезон, хочешь саржевый комбинезон.
Между дел вспоминаешь, а время не медлит, тик-так,
И уже не напишешь кому-то: "Ну как ты, чувак?"
Это чувство свернулось в калачик и колет, как ёж.
Кто-то умер, как странно, а ты всё никак не умрёшь,
Словно жизнь ухватилась безжалостной сталью клещей.
Кто-то умер, но ты ведь не против расклада вещей?
Воробцова.
