Монолог голубого песца

Я голубой на звероферме серой,но, цветом обреченный на убой,за непрогрызной проволочной сеткойне утешаюсь тем, что голубой.

И я бросаюсь в линьку.

Я лютую,себя сдирая яростно с себя,но голубое, брызжа и ликуя,сквозь шкуру прет, предательски слепя.

И вою я, ознобно, тонко воютрубой косматой Страшного суда,прося у звезд или навеки волю,или хотя бы линьку навсегда.

Заезжий мистер на магнитофонезапечатлел мой вой.

Какой простак!

Он просто сам не выл, а мог бы тожезавыть, сюда попав,— еще не так.

И падаю я на пол, подыхаю,а все никак подохнуть не могу.

Гляжу с тоской на мой родной Дахауи знаю — никогда не убегу.

Однажды, тухлой рыбой пообедав,увидел я, что дверь не на крючке,и прыгнул в бездну звездную побегас бездумностью, обычной в новичке.

В глаза летели лунные караты.

Я понял, взяв луну в поводыри,что небо не разбито на квадраты,как мне казалось в клетке изнутри.

Я кувыркался.

Я точил балясыс деревьями.

Я был самим собой.

И снег, переливаясь, не боялсятого, что он такой же голубой.

Но я устал.

Меня шатали вьюги.

Я вытащить не мог увязших лап,и не было ни друга, ни подруги.

Дитя неволи — для свободы слаб.

Кто в клетке зачат — тот по клетке плачет,и с ужасом я понял, что люблюту клетку, где меня за сетку прячут,и звероферму — родину мою.

И я вернулся, жалкий и побитый,но только оказался в клетке вновь,как виноватость сделалась обидойи превратилась в ненависть любовь.

На звероферме, правда, перемены.

Душили раньше попросту в мешках.

Теперь нас убивают современно —электротоком.

Чисто как-никак.

Гляжу на эскимоску-звероводку.

По мне скользит ласкательно рука,и чешут пальцы мой загривок кротко,но в ангельских глазах ее — тоска.

Она меня спасет от всех болезнейи помереть мне с голоду не даст,но знаю, что меня в мой срок железный,как это ей положено,— предаст.

Она воткнет, пролив из глаз водицу,мне провод в рот, обманчиво шепча...

Гуманны будьте к служащим!

Введитена звероферме должность палача!

Хотел бы я наивным быть, как предок,но я рожден в неволе.

Я не тот.

Кто меня кормит — тем я буду предан.

Кто меня гладит — тот меня убьет.