Бабушка вяжет мне варежки,
Бабушка стряпает шанежки,
Размером с мою ладошку.
Мне три - и ладошка крохотна,
Я дую на круг картофельный,
Слегка похожий на солнышко.
На улице - солнце с проседью,
И бабушка скатерть выносит:
День радостный, день весенний.
И чай с чабрецом, и вишневое
Варенье, с зимы сбереженное
На вербное воскресение.
Бабушка шьет мне фартучек -
Старый я в краске испачкала,
К тому ж порвала немного.
Носилась, дурында, с мальчишками
По ржавым гаражным крышам.
"Не девка, а шут гороховый!"
Сегодня немного пасмурно,
И словно комбайны по пашням -
По саду - от тучек тени.
Но чай всё равно - на улице,
Хоть нынче погода хмурится.
Ведь вербное воскресение!
Бабушка снова кашляет,
Почти не встает: мне страшно
Входить к ней и заговаривать.
Она говорит мне: "Настасья,
Кончай на пороге маяться,
Пора уже тесто ставить!"
И липнет солнце ласкучее,
К суставам, артритом мучимым,
До одури пахнет сиренью.
"Полгода еще протянете", -
Врач утверждает. Не станет её
Не в вербное воскресение.
Бабушка шепчет мне - "Дурочка,
Всё у тебя получится!",
Гладит затылок взъерошенный...
И я просыпаюсь - заплаканной.
Вооружаюсь скалкою,
Взбиваю яйцо, мну картошку.
Я ставлю в духовку противень,
Где шанежки чуть уродливы,
Но я научусь со временем...
И сын подставляет ладошку
Моим картофельным солнышкам.
Ведь вербное воскресение.
