Деревья зимой выглядят очень честно.
Образ их потускневший, немного мертвый.
Выглядят как объект, коснувшийся взора бездны,
взора, что гарантирован всем, кто в нее посмотрит.
Подобная честность дается деревьям как бонус,
награда стремлению выйти в предел наружный,
и жертвой на этом пути становится голос -
свойство, что мертвым предметам наиболее чуждо.
А душа их уходит зимою в почву,
уходит как импульс, вибрация древней сети.
Дано ли понять нам чего вибрация хочет,
наблюдая за формой ее через призму столетий?
Может это и не деревья вовсе?
Может это лишь якоря для возврата в лето,
для возврата в жизнь, где есть место речи,
место шуму листвы под лучами солнца?
Что если это надгробия древних старцев,
ищущих истину где-то во внешнем круге,
по Млечным путям и тропам бредущих духов,
по горизонтам событий скользящих в вечность.
Скажите! Могут ли лгать деревья?
Могут ли лгать, когда на них смотрят звезды,
когда серебристые копья в их тонкие ветви
вонзает арбитр Земли, ее вечный спутник?
Может порою хотели бы слиться со скверной,
и нагло исторгнуться черной, похабной ложью,
но за ложь выдавать тишину абсолютно неверно,
отрицать пустоту категорически невозможно.
Молчит планета, покрытая точками трансформации,
Покрытая сетью пустых альвеол в угнетаемых легких,
Убогость поверхности - причина для их фрустрации,
И они выбирают паломничество, а не отдых.
Вот так и скитаются в поисках истины для себя,
бороздят океаны галактик, подобно корсарам,
а затем, утомившись, ждут нового бытия,
сидя в кабинке Чертового колеса Сансары
