В отдаленье,
Как во время оно,
Крылись чьи-то дачи, не близки.
Где-то что-то крикнула ворона...
Есть такие тёмные лески.
На стволах змеились,- я прочёл
Письмена из векового мха,
В глине я увидел чудищ полых,
А внутри у них была труха.
Может быть, и важное
Сделал я, но бросил их к чертям,
Через жизнь проходит красной
Отвращение моё к костям.
А затем я думал, что ошибся,
Явственно мелькнули под
Человеческие, но из гипса,
Ус, сперва один, затем другой.
Не узнал я даже их сначала,
Но потом я понял, чьи они,
И как будто просьба прозвучала:- Отопни, под пни
Так вот просит всё, чему
Время снять величия венец,
Точно так же и от
Отлетает тело
Тихо, безо всякого урона,
Просто развалившись на куски. ...
Впрочем, что-то каркала ворона.
Есть такие тёмные лески.
Способность
Я на одной из подмосковных
Великолепный камень раздобыл,
Он был, как первобытный человек,
Коричневый, но с оком голубым.
Его привёл суровый проводник,
Принёс в края, где нынче вырос лес,
С норвежских круч сползавший к нам ледник.
Ушёл ледник, но камень не исчез.
И до сих пор ни ветер не
И не изгложат дождики камней,
В которых живо нечто от существ,
Хранящих тайны допотопных
И тех катастрофических ночей,
Когда, быть может, родилась луна.
Вот чем чревата каменных
Вулканоснежная голубизна.
И почему бы камни не
Пусть механически, но
Всё, что творилось на лице земли,
Что заставляло землю задрожать:
Как, например, чудовищ тяжкий шаг,
А то и человека с топором,
Волшебника, рассеявшего
Своей пещеры пламенным костром.
Вы знаете: природа вся жива,
И если уж един её поток,
То почему бесчувственны трава,
Вода и камень, воздух и цветок.
Они, конечно, не разумны,
И не глупей искусственных зеркал.
