Поток горный
Су любил
Йгу, что в заводях расла.
Большая, желтая, как глаза зеленого
Кургамыша.
Ладно.
Целует, ласково подергивает плечами мягкими
Су.
Йгу как амулет подпрыгивает, смеется:
- Тль... тль...
Су говорит:
- Почему ты меня одного не любишь?
Всем смеешься.
Небу, берегу.
Всем.
Я так не хочу.
Смеется Йгу, говорит:
- Не могу... тль... тль...
А
Чойном завидовал
Су.
Все впитывает в себя - небо, берег, тополя.
А он, ветер - запахи одни от трав.
Говорит он
Су:
- Бери себе кувшинку на дно, я помогу.
Стал
Чойном расшатывать
Су.
Волны сначала улыбались.
Сердито скривили рожи.
А потом сжались и схватили кувшинку за горло.
Не поддается Йгу.
- Тль... тль... - бежит она по волнам, смеется.
Волны - черные.
А та желтые перышки отряхивает, смеется:
- Тль... тль...
Ветер призвал Осеннего Брата.
Осенний Брат пришел - прелью запахло.
Понюхал носом (как гриб нос - широкий).
Сказал:
- Могу.
Наскочил на тополь.
- Хрук!..
Сучок сломался, в поток упал.
Сел на сучок Осенний Брат, наплыл на кувшинку и перерезал ей горло.
Улетели братья.
Закрутился
Су от радости.
На дно поволок Йгу.
- Ага! - говорит.
Ладно.
Только завяла
Йгу.
Без солнца.
Без ласкового
Кургамыша.
Заболел с тоски
Су.
Бросаться на берег стал, а потом со стыда закрылся белым чувлуком, как киргизка, и бредит - летом, тайгой,
Йгу.
Пришел Зимний Брат и со свистом (двух зубов не хватает во рту) завыл:
- Сщщуии... щщуии...
