Кургамыш-зеленый бог
Осень траву поела, листья дерев жует.
Старая, злая; нос - чисто гнилой сучок, лицо - прошлогодняя саранка.
Клыки скалит.
- Все пожру!
Дрожат листья, жмутся - умирать никому не хочется.
Ладно.
По Желтому озеру на бревне плывет Кургамыш-зеленый бог.
Лицо - широкое, ласковое лицо, а глаза, как у лошади - большие.
Хохочет:
- Гу-у...
Я плыву...
Гу-у...
Эхо кувыркается со скалы на скалу, с горы на гору.
Ручьи бьют каплями серебряными о камни:
- Ти... ти... ти...
Здравствуются с зеленым богом.
Туянчи увидала его.
Озлилась еще сильнее.
На кедр вскочила.
Шипит:
- И тебя слопаю!
И Кургамыш ее увидал.
Как вскрикнет:
- Зачем лес портишь, кикимора?
А та как плюнет.
Слюна в озеро пала, льдинками поплыла.
Холодом пахнуло.
Кургамыш тоже рассердился.
- Я тебя! - кричит.
Выскочил на берег, к Туянчи бросился.
Схватились они биться.
Черным клубом пыль идет; вода кипит; горы стонут.
Тайга колеблется, как платье от ветра.
- Убью! - рычит Кургамыш.
- Съем! - шипит Туянчи.
Ладно.
И день.
И два.
И три.
Конца битве не видать...
Только листья качаются, жмутся, молятся:
- Хорошо бы Кургамыш победил!
Ах, хорошо!
Узнал старый
Кутай, всем богам бог, у которого трон из чистого золота в тени березы с алмазными листьями, а подножье - облака, а конь - синегривый, а чамбырь из красного гаруса.
Сказал:
- Нельзя богам сердиться, накажу.
Бросьте.
А те не бросают.
Кургамыш отогнул лицо от драки, крикнул:
- Вот убью и брошу.
И опять за лицо Туянчи схватил.
И махнул рукой старый
Кутай.
Рассердился.
В невидимом вихре понеслись Туянчи и Кургамыш.
Крутятся, вертятся.
Ветер.
Стужа.
Зима, по-вашему, приходит.
Когда повернется к земле Туянчи, - космы упадут на бор, вздохнет - снег идет, холодно.
Кургамыш повернется: оттепель, солнце выглянет.
И так долго носятся.
А потом Вунт едет - конь у его белый, седло из старой меди, а подковы из китайского золота.
Улыбается.
- Будет, - говорит: - тепло надо.
Уходи,
Туянчи.
Туянчи прячется в логовище.
Злится, когти точит:
- Подожди... - шипит.
Опят плывет по Желтому озеру Кургамыш-зеленый бог.
Хохочет:
- Гу-у...
Я плыву...
Гу-у...
Травы ему кланяются, ароматы курят.
Листья навевают прохладу.
Радуются:
- Наш бог плывет...
А он лицо широкое, лохматое как кедр, во все стороны поворачивает.
Хохочет от радости:
- Гу-у...
Гу-у...
Other author posts
Людоед и богатырь
Давным-давно кочевал по свету людоед верхом на синем быке У людоеда семь голов, семь ртов, четырнадцать глаз Как одолеть людоеда, никто не знал И каждое утро, когда солнце всходило на небо, люди молились:
Дьельбеген и богатырь Сартак-пай
Давным-давно кочевал по Алтаю на синем быке Дьельбеген-людоед У Дьельбегена семь голов, семь глоток, четырнадцать глаз От него ни малому, ни старому не скрыться, из его рук ни силачу, ни герою не спастись Как одолеть Дьельбегена, лю...
Нарядный бурундук
Зимой крепко спал в своей берлоге бурый медведь Когда синичка запела весеннюю песенку, он проснулся, вышел из темной ямы, лапой глаза от солнца заслонил, чихнул, на себя посмотрел: — Э-э-э, ма-аш, как я похуде-ел… Всю долгую зиму ничего ...
Как богатырь Сартакпай шмеля победил
Весеннее солнце землю согрело, белым цветом черемуха закипела Выглянули из своих восковых аилов семеро братьев, семь мохнатых шмелей Шестеро к черемухе полетели, а седьмой — к золотым тюльпанам Вдруг черная тень легла на поляну