Страшно нам Господи

Мы пассажиры поезда скорого, великолепного,

несущегося между деревьев и деревень

нашей прекрасной, невыразимо грустной родины.

Мы помним запах шерстяных одеял,

картофельной шелухи плацкарта,

которым ехали с мамой, радостные, в Ленобласть.

Поезд раскачивался из стороны в сторону.

Мы – пассажиры скорого, догоняющего

наше долгое, квёлое, хмурое лето,

но чёрным по белому написаны на билетах

данные паспорта, на который фотографировались

в четырнадцать, в двадцать и в сорок пять.

Как будто после милосердное время плохого

не сделает – губы не выкрасит в серое и бесцветное,

не нарисует на скулах тонких фарфоровых трещин.

Стану ли женщиной, взрослой красивой женщиной –

или промаюсь, вчитываясь в названия проносящихся

мимо станций?

Или останется мне разглядывать жизнь –

вот ребенок, идущий в школу в хлюпающих ботинках;

вот дед, продающий на рынке собранную

в счастливое время библиотеку.

Едем, едем, одурью сонной скованы.

Мы – пассажиры скорого, мчащегося мимо

бывших заводов, кирпичных подстанций,

теплоцентралей, автостоянок,

строящихся церквей – маленьких и некрашеных.

Страшно нам, Господи.

Как же страшно нам.