Я никогда не мог понять, как приятно лежать и просто смотреть в небо…
Взрыв вновь разбудит меня.
– Вставай, мать твою! Идут с юга в направлении Малиновки. Арт. обстрел по северу города. ДОТ уничтожили. Ну давай уже, что?
– Что-то поздновато ты. – собирая карты со стола, ответил я. – Взвод готов?
– Да… Точнее, нет. Двоих нет. Кажется, дезертиры.
– Бог с ними! Живее, по машинам!
«КАМАЗ», как жук на песочном замке, забирался вверх склона.
– Что, пострелять есть что?
– Да. Осталось, правда, две. Последние. Бери.
Сначала взял он. Я последнюю. Закурили.
– Знаешь, мне сон приснился. Я, Надюша, дети. Дом, понимаешь. Собаку завели. Пушистую такую, большую. С детьми играет. А я с женой чай сижу пью. Соскучился я сильно, понимаешь?
– Как тут не понять? Самому недавно письмо пришло… – я пытался скрыть свои чувства, но он их заметил.
– А что там?
– Да ничего.
– А расскажи.
– Умерла. Знаешь же, беременная была. Вот прям при родах. Прости…
Это последнее слово, сказанное моим другом. Я не помню, как там все произошло. Свист, хлопок под карбюратором. Ему не повезло. Осколок пришелся в грудь. И наглухо. А я смотрю, лежа на чужой земле на две точки, спускающиеся с горы.
– Теперь как? Вот бог и с вами. – сказал я пустоте, как будто ждал от нее ответа.
Посмотрел на небо. Тоже две точечки. Продолговатые. Свои, чужие — не знаю. Но ясно, на нас. Я перевел взгляд на небосклон. До чего же, черт, оно красивое. Я даже не мог понять этого раньше. Как приятно просто смотреть на небо.
