Озябшими птицами на ветру
Память гнездится под самой крышей.
Радуюсь. Видимо не помру
В этой нетопленой ветхой хижине.
А если выйти, по пояс снег,
А если выйти, печали по самое горло.
Ты, не любимый мой, встреченный человек,
Восставший из памяти в звуках горна,
Будто из братской могилы крест
Выступил в обледеневшей стыни.
На сердце много погиблых мест,
Где припорошило даты инеем.
Выйду я, снега ведром черпну,
Будет вода питьевая талой.
Господи, истинно не умру.
Господи, истины в мире мало!
Ты, не любивший меня ни дня,
Что потираешь с мороза запястья тонкие?
Возьми-ка вот короб, дай огня,
В памяти, как на бензоколонке.
Чтобы гореть, так уж догореть,
Касаясь заревом Пути Млечного.
В человеке, самая малость – треть
От его облика человечьего.
Все остальное – седая взвесь
От полыхнувшего в нем пожара.
Был человечек, да вышел весь
В облако копоти и угара.
