Повесив праздно паруса,
Корабль в заливе ждал,
Чтоб месяц вышел в небеса
И вздулся тёмный вал.
Причалив к берегу в челне,
Рабочий люд следил,
Как аллигатор полз на дне
Улечься в мягкий ил.
А воздух вкруг благоухал
От трав и от цветов,
Как будто рай порой дышал
На этот мир грехов.
Плантатор в шалаше своём
Задумчиво курил.
Купец, прибывший с кораблём,
Окончить торг спешил.
Он молвил: «Не гостить привёл
Я свой корабль в залив.
Я жду, чтоб месяц лишь взошёл,
Да начался прилив».
В лице с предчувствием немым,
Робка и хороша,
Кватронка-девушка пред ним
Стояла чуть дыша.
Большие искрились глаза;
По груди молодой
Спускалась чёрная коса
До юбочки цветной.
Улыбки свет в лице у ней
Мерцал так свят и тих,
Как свет лампад в углу церквей
На лике у святых.
Плантатор думал: «Стар мой дом,
И проку нет в земле!»
Взглянул на девушку — потом
На деньги на столе.
В душе смущённой верх брала
То жадность, то любовь:
Он знал, чья страсть ей жизнь дала
И чья текла в ней кровь.
Но глубь души была чёрна:
Он не осилил зла —
И деньги взял. Тут вся она
Застыла, замерла.
И жертву новую свою
Купец повёл с собой,
Чтоб быть ему в чужом краю
Наложницей, рабой.
