Где-то в Новой Вероне

Беспощадное «завтра» сжимает «сегодня» в ладонях,

Ночь срывает покровы, и бьет темнотой по щекам,

И сдается на милость, в неведомой Новой Вероне,

Беззастенчиво-легким и страстным в изгибе рукам.

Мир за дверью уснул, погруженный в ночное удушье,

Шелковистой прохладой затянут на горле шнурок.

За стеной догорают под солнцем уставшие души,

Проливая закат на истоптанный низкий порог.

Я не знаю тебя, танцовщица в багровых одеждах,

На дощатом полу распростершая танец стихий.

Тень цунами накрыла уснувший гранит побережья,

Ты на скалах ногами босыми выводишь стихи.

В полумраке таверны негромко стучат кастаньеты,

Я смотрю на огонь, позабыв защититься платком.

Закрываешь глаза, будто пляшешь на грани монеты,

И погибнешь сама, оборвавшись с последним щелчком.

Ты отважно горда, и твой танец совсем безрассуден.

На изящных запястьях узор из пяти лепестков,

И, когда-то, поддавшись отчаянно-нежной минуте,

Их сломает палач, позабывший бесстрастность песков.

Я не знаю тебя, танцовщица в пылающем платье,

Выводящая чувства на грязном дощатом полу.

Ты сжимаешь в руке неожиданно щедрую плату,

И бросаешь монеты сквозь трещину в дальнем углу.