Беспощадное «завтра» сжимает «сегодня» в ладонях,
Ночь срывает покровы, и бьет темнотой по щекам,
И сдается на милость, в неведомой Новой Вероне,
Беззастенчиво-легким и страстным в изгибе рукам.
Мир за дверью уснул, погруженный в ночное удушье,
Шелковистой прохладой затянут на горле шнурок.
За стеной догорают под солнцем уставшие души,
Проливая закат на истоптанный низкий порог.
Я не знаю тебя, танцовщица в багровых одеждах,
На дощатом полу распростершая танец стихий.
Тень цунами накрыла уснувший гранит побережья,
Ты на скалах ногами босыми выводишь стихи.
В полумраке таверны негромко стучат кастаньеты,
Я смотрю на огонь, позабыв защититься платком.
Закрываешь глаза, будто пляшешь на грани монеты,
И погибнешь сама, оборвавшись с последним щелчком.
Ты отважно горда, и твой танец совсем безрассуден.
На изящных запястьях узор из пяти лепестков,
И, когда-то, поддавшись отчаянно-нежной минуте,
Их сломает палач, позабывший бесстрастность песков.
Я не знаю тебя, танцовщица в пылающем платье,
Выводящая чувства на грязном дощатом полу.
Ты сжимаешь в руке неожиданно щедрую плату,
И бросаешь монеты сквозь трещину в дальнем углу.
