Стоит домишко, сутулится,
Как старый усталый дедушка.
И щели (в них видно улицу)
Никто не латает. Где уж там...
Никто не хлопочет: "Миленький,
Как много с тобою прожито!"
Дворнягу, что звали Минькою,
В лесу схоронили. Что уж там...
И больше не слышно звонкого
Ребячьего: "Баба, хлебушка!
Там деда пришёл! С котомками!"
С околицы!" Только где уж то?
Баб-Люсина и Дед-Ванина
Былая угасла молодость.
Наплакано до проталины,
Да что-то сегодня вспомнилось.
И видится: колыбелечка —
Прилажена, перестелена;
Володька, ему неделечка;
И молодо всё, и зелено.
Оконца — одни осколочки
В нетающем снежном крошеве,
Да старая соль на полочке,
Впитавшая чьё-то прошлое.
