Я проснулся не то что бы от кошмара,
но будильник звенел,
И во мне бежала та же самая кровь,
И обои те же красовались на стенах,
как неизбежность.
Я проснулся, и всё было как обычно.
По утрам человек курит не от привычки, -
Одиночество – это ведь не лихорадка,
И, значит, со мной еще всё в порядке.
Покидаешь квартиру, и, в целом мире,
Сомневаться, что дважды два не четыре,
может только безумец. Прохожих лица
вынуждают во всем остальном усомниться.
Снова утро и день, а за ними вечер.
Я останусь опять ею незамечен.
Она будет стоять у окна напротив,
Поглощая дым, запивать его кофе.
Я по жизни не больше, чем наблюдатель.
В каждой стае томится свой волк-предатель.
Находясь в стороне и в потугах стать ближе,
Я всегда и во всем оставался лишним.
Нет, я мог бы, конечно, сделать попытку,
Подойти к ней с небрежно-щегольским видом,
Рассмешить, ляпнуть что-нибудь про погоду,
Отхлебнуть её напрочь остывший кофе.
И когда б она поняла мою резкость,
Мы бы вместе отправились с ней в бесконечность,
Мы не стали б как все, не метали бы бисер,
Только есть ли в этом какой-нибудь смысл?
…
Завтра снова от этих окон
отразится её миловидный профиль.
Я напротив встану, в пальто, распахнут.
И, наверно, она обольстительно пахнет.
В перерывах между сном и кошмаром,
называемом жизнь, я поддался чарам,
Я поверил, что счастье могло быть близко… -
всё это слова из предсмертной записки.
