Молчание длится, пока наполняется чаша, пока лунный мрамор становится теплым и жидким, пока в темноте у садовых раскидистых башен кровавятся слепо большие пахучие вишни. Молчание длится - без дна и минутных отрезков, смотреть в глубину его - лучшее, что я умею. Соленые сине - зеленые буквы и всплески в горсти остаются нечесанной грубой куделью.
Уходит душа, обнажается космос, основа, орбиты и палеоген, литосферные плиты, зерно мироздания, промысел божий и голос.
Молчание длится, и в нем обретается Слово.
