(перевод с румынского)
Вот утонув в глубоком кресле
и взор вперив в пустой бокал,
ты погрузился будто в прелесть,
печальной грусти маргинал.
И созерцаешь быль и небыль,
безвольно уронив перо;
упреки слышишь Архимеда
и Пифагоров юморок.
Лазурь — над древнею горою,
над сединой морских равнин…
Кто белоснежною рукою
измерит логарифмом крин?
Небесное в земном утратив,
словесной вязи путь святой,
каллиграфические гати
всё ищешь дряблою ногой.
Грамматика, диплом, бумаги —
твой компас, чуя вьюговей,
наводит стрелку циферблата,
на след давно минувших дней.
И в лихорадочном волненье
пред вечной алгеброй, поэт,
Вы преклоняете колени
слезами оросив карне.
Оригинальный текст:
Radu Gyr (1905—1975)
Remember
Pierdut în jilțul dumisale,
cu ochii duși în jarul stins,
pari cotropit de floarea moale
a umilirii ce te-a nins.
Ce nu mai este, ochiul vede
și leneș brațele cuprind.
Din pod te mustră Arhimede,
din praf — Pitagora zâmbind.
Se-ntinde-un cer pe-o Iliadă,
pe-un Tacit vechi — alt cer marin.
Ah, unde mâna de zăpadă
în logaritm ți-a pus un crin?
Pierdut pe-o fizică, serafic,
cuvântul scris cu sfânt plaivas,
parcă tresare caligrafic
cu toate câte n-au rămas.
Gramatici, teze, hărți,
compasuri vin cu mireasma unui vânt,
cădelnițând aceste ceasuri
cu toate câte nu mai sunt.
Și când te ning suave febre
în taină, domnule poet,
cazi în genunchi pe vechi algebre
și plângi pe fiece caiet.
