Песнь земле (Никифор Крайник)
(перевод с румынского)
Земля изобилья, святая земля,
Мой дом, колыбель и могила моя,
Здесь звезды родные мерцают вдали,
Здесь вера твоя и молитвы мои.
Благая земля, храни тебя Бог!
В твердыне твоей спит древнейший исток,
Бесценные камни святынь бережет,
Наследье твоё и наследство моё.
Когда по тебе скачет раненый конь,
разбитых врагов у границ угомонь!
Их гнев поражает тяжелой рукой.
Страданья твои – и моя тоже боль.
И вихри бушуют во мне с дикой силой!
И стыдно, и горько, что ты вопросила:
Забыты могилы – не видно фиалок?
Любви и твоей, и моей – всё же мало.
И сердце остыло, и стало корнями
Тенистых деревьев, что кротко ветвями
Сквозь гордые пики возносятся к звёздам
Как наши мечтанья, надежды и грёзы...
Оригинал:
Nichifor Crainic (1889-1972)
Cântecul pământului
Pământule rodnic, pământule sfânt,
Tu care mi-eşti leagăn, cămin şi mormânt,
Ridică spre focul aceleaşi stele
Credinţele tale, credinţele mele.
Evlavie ţie, pământule bun!
În sânul tău doarme trecutul străbun
Păstrând, pietre scumpe din vremile-acele,
Comorile tale, comorile mele.
Când gemi sub copite de cal frământat,
De graniţi duşmane adânc sfâşiat,
Se zbat în furtuna mâniilor grele
Durerile tale, durerile mele.
Învolbură-n mine viteze puteri!
Iar când voiu fi vrednic ţărâna să-mi ceri,
Pe groapa-mi uitată să creşti viorele:
Iubirile tale, iubirile mele.
Din clocotul inimii stinse să-mi faci
Umbroasele coroane de falcini copaci, -
Prin mândrele vârfuri să urci către stele
Nădejdile tale, nădejdile mele.
Igor Ivanov
Другие работы автора
Октябрьский тает крайний день...
Октябрьский тает крайний день над гуталиновым зерцалом, река колышется устало и бликов треплет канитель.
Размышление (из раннего)
Как жизнь пуста, когда боренья нет, Когда все подается нам на блюде. Ну а в душе – как будто душный склеп С мечтой о нескончаемом уюте.
Видение
Здесь приземистых зданий не видно, Только горы и воздух кругом! И на бледной стене доломита «Я живу!» кто-то выбил кайлом.
демон и ангел
Холодный ум, во все вторгаясь сферы, их расщепляет прихотью своей, железной логикой к своей склоняет вере, не веря в благодушие людей.