На седьмом этаже — будто в крайнем венце колодца —
созерцаешь полоску неба в проем оконный.
По обоям снуют, мигая, посланцы солнца,
пустоту коммуналки внедряя во «время оно»…
Только что-то с утра не вяжется лыко в строку, и
чистотой не прельщает лист, и перо не канючит рядом.
Ну, и пусть! …Кротко муза на кухне с огнем воркует —
Ишь, готовит омлет с пармезаном и свежей мятой!
Вот поэзии чудо! Уткнуться в затылок теплый,
затеряться в густом аромате волнистых прядей,
бормотать комплименты галантного недотепы —
в бессловесных стремленьях — безлико и заурядно…
Что? Бездельем опять разбазарить талант последний,
чтоб потом, подметая, искать по углам копейки?!
(Ах, какая поэма сложилась во сне намедни,
да в одно касанье — покруче японских “рэйки”!)
Пей, поэт, свой рассол и тащись разгружать вагоны!
Телу нужно немного, но всё же не смерть — подруга!
…А душа опрокинется бликом во «время оно»,
как в бездонный колодец… И там отзовется гулко.
