я говорила, - зима здесь сплошной декабрь,
ну вот крещенье еще, а после уже – апрель
он ухмылялся, как Джокер с игральных карт,
пил свой портвейн и крылом упирался в дверь
рваная челка и берцы, усталый взгляд
я его помнила с детства совсем другим –
вихрастым мальчишкой, не знавшим ни в чем преград,
на страхи мои заявлявшим: плевать, летим!
и мы улетали – то к звездам, то в светлый мир,
он мне говорил, - смотри и запоминай:
вот это твой путь, а вот это дорога в рай,
но только ее начало – в конце пути
теперь мы сидели с ним заполночь за столом
на тесной кухне под лампочкой в 40 ватт
и я говорила, - декабрь.. он о чем-то молчал своем
и оба опять и опять отводили взгляд
и я говорила, - декабрь.. но ведь все пройдет!
настанет апрель.. там.. проталины, ручейки..
ну.. птицы вернутся.. и солнце.. растает лед..
он молча смотрел и касался моей щеки
и сердце во мне становилось таким большим,
что кровь подступала к горлу и слезы жгли,
как серные капли, хотелось кричать: летим!
но зналось, теперь мне не вырваться от земли
мой ангел устало вздохнул, протянул ладонь
на ней серебрились два крохотнейших крыла
в виски переливами бил колокольный звон
мы подмигнули друг другу:
- летим?
- была не была!
