Приснилось, что чудовищна тайга.
А в сущности – одно и то же снилось:
Мне лгали говорившие на милость –
Я от такого мира убегал.
Мой сон – как чёрно-белое кино,
Где белая зима у чёрной сказки
Гостит и постоянно просит ласки,
А сказке постоянно всё равно.
Зима уходит прочь – но что с того?
Здесь даже лето стало тёмно-серым.
И я осознавал, что был здесь первым
Живым (хотя – едва ли) существом.
Ни лиц, ни слов, ни солнечных лучей –
Лишь путь, такой безмолвный и опасный.
Когда он завершится в волчьей пасти –
Никто не будет плакать. Я – ничей.
Мне снились осторожные шаги,
Зловещий шёпот, жуткие гримасы.
Я над ничтожным миром поднимался
И падал в дебри сказочной тайги.
Упав – проснулся. Тот же мир вокруг –
Враждебный, наносной, непостижимый.
Я где-то на заснеженных вершинах
Играю в одинокую игру.
