1
Блещут над жизнью старой
Молниевы мечи.
Стало крылом Икара
Тело моей свечи.
Воск ее слезный перист,
Нервен огонь живой.
А за окошком — пенист
Ливня густой прибой.
Дождь затопляет крону,
Что ни листок — моллюск.
Чаще, чем на икону,
Я на окно молюсь.
Вижу я рыбью стаю.
Руки вдруг разведя,
Я из окна взлетаю
В море дождя.
2
Владыка дней моих, владыкой вод соленых
Ты представлялся мне,
Я бытовала в зарослях зеленых
На самом диком дне
Твоих владений, жемчуг чей не сметен,
Как в Подмосковье снег.
Я забывала, что ты тоже смертен,
Как всякий человек.
Я счастлива была. И вот ты умер.
А суша так глуха,
Что слышится едва с небес знакомый зуммер
Морского петуха.
3
Постоянно мне снится лицо твое в бритвенном креме
И кусок лезвия —
Будто сам ты сбриваешь со щек своих жесткое время
Своего бытия
И что руки мои разведенные стали антенной,
И что ловят они
Все событья земель и морей, айвазовскою пеной
Торопящие дни.
Что ни утро — пытаюсь распутать до горького стона
Сон навязчивый свой.
По сей день застреваю я в синих кудрях Посейдона,
В этой пене седой.
4
Я вспоминаю тебя по любому поводу.
Овеществленная память ныряет под воду
Рыбой, владеющей разнообразными жанрами, —
Пляшущей всем животом и поющей жабрами,
Ищущей музыку между корягой и перлами,
Пишущей по серебру разноблесткими перьями,
Дышащей былью и болью минутного вымысла,
Где твоя свежая смерть в песню подводную выросла.
5
Вовсе сбрендила Муза — в морском пребываю затворе.
Если истина, как утверждают, рождается в споре,
То из пены морской рождается красота,
Я качаю ее колыбель, а она пуста, —
Вся в коралловой сыпи, как кожа ребенка в кори.
Я окутана водорослями под стать повилике
И под стать моим мыслям о старом моем владыке —
Он ушел из объятий моих навсегда, навсегда,
Только блики следов его звездных хранит вода
Только ветер волну за волной, как страницы книги,
Перелистывает. Мой любимый писал о волнах —
О давно миновавших и об идущих войнах,
Поднимающих тину кровавую с самого дна.
В мире распрей не счесть, а Любовь на свете одна,
И бессильно печется она о живых и покойных.
Я качаю коралловую колыбель Афродиты.
Вкруг меня все моллюски целы, акулы сыты.
Но пуста колыбель, опустел и царский престол.
Не хочу я на землю, в которую ты ушел.
Обезумела Муза — теперь мы со смертью квиты.
6
Не боюсь я под воду спуска,
Где все рыбы мерцают лунно.
То я — в раковине моллюска,
То я — смерч на трезубце Нептуна, —
Беззаботна в морской пучине,
Затыкающей рот скорбящий,
Убаюкивающей в тине
День прошедший и настоящий,
10—13 июля 2003
