У Королевы насморк третий день,
нос Королевы неприлично красен,
а за окном погожий зимний день:
кристально чист, морозен, свеж и ясен.
У Королевы кругом голова,
ее знобит, и белый свет противен,
и белый снег, что пухом одеял
накрыл все горы, реки и равнины.
Она чихает. Что за моветон?
Ей жар мешает спать, всю лихорадит,
и жадное, горячее внутри
растет и отражается во взгляде.
Кай ласково со лба сдувает прядь,
Кай нежен, Кай ее любовью дарит.
У Королевы насморк третий день,
еще неделя — и она растает.
И обернется сказка про снега,
про северные, ледяные ветры
веселой светлой сказкой про тепло,
где уже Кай спасает свою Герду,
замерзшую в пути к нему во льдах,
воскресшею холодной, с камнем в сердце.
Кай Королевы тонкую ладонь
целует, чтобы проще той согреться.
Осталась пара солнечных часов,
и жар растопит ледяную душу.
Нет разницы, как сказку донесут,
ведь главное — заклятие разрушить
ценой любви и силою любви.
Под окнами дворца, сплетаясь в трелях,
гнездятся птицы — так им люб сей край,
растопленный любовью, как апрелем.
